Козлович Э. И.
В середине февраля выдался один веселый денек, когда постучалась в окно весна, и обрадовался человек тому, что напомнила вдруг ему природа о скором веселье, о том, что все же придет конец и морозам, и метелям и снова желанным станет чистый уличный воздух, а не теплая комната. Всколыхнуло человека это первое чувство весны, заговорила в нем молодая душа, и работа пошла проворнее, потому что на пороге стоял большой праздник природы — ее пробуждение, ее весна.
Но потом на месяц снова утвердилась зима и держала крепко, выбиваясь из последних сил. А последними мартовскими днями брызнули отовсюду золотые лучи, засеребрился повсюду снег — и пошло, и пошло...
И ничем уже не остановишь, не заморозишь это начало великого движения жизни, потому что за зиму скопившиеся силы, подогретые солнцем, растут и крепнут с каждым днем, увлекая все вокруг на своем пути.
К вечеру подтаявшая за день земля прихватывается легким морозцем, и хрустит под ногами тонкий ледок. В наступившей тишине слышно, как падает еще капель и изредка с глухим шумом что-то словно вздохнет коротко и сердито — это оседает плотный весенний снег в придорожном леске.
Не успеет солнце скрыться за сопками, как по земле протянутся голубоватые тени, и золотой рожок месяца, по-весеннему молодой и яркий, заиграет на небе.
Небо на западе еще светлое, и на этом фоне красиво выделяются резкие очертания невысокой гряды горных вершин. Легко дышит грудь, жадно глотая хрустально-чистый воздух, такой свежий и легкий, что не покидает тебя во все время, пока ходишь по улице, чувство свободы, свежей силы и бодрости.
Небо постепенно темнеет, у горизонта появляется плотная дымка, и высыпают яркие звезды. В тревожном волнении в полночь выходишь на двор и прислушиваешься к наступившей тишине. Но эта тишина обманчива, и нельзя доверять ей. Да уж лучше и не стоять и не смешить соседей, которые днем выгонят своих ожиревших уток на двор и кричат, завидев охотника: «Прилетели!»
Нет, лучше с утра сходить на речку: там наверняка узнаешь о появлении давно желанных гостей...
С каждым днем все более растут и темнеют шапки недалеких сопок. Скованная сильными зимними морозами, речка не вдруг уступает в весеннем хороводе. Бегут ручьи в речку, а толстый лед не пропускает талую воду, и идет эта вода поверх льда. Повсюду на льду образовались целые озерки, соединенные быстрыми протоками: это снежная вода, не пробившись сквозь речной лед, спешит по наклону дальше, не задерживаясь. И как скоро на льду потекла эта вторая речка, так и смотри здесь первых прилетных уток.
Кругом все еще бело, и издалека можно увидеть на верховой воде то две, то три точки: это чернеть либо горбоносые турпаны отдыхают после долгого пути. И если пройти по берегу километров на десять, то можно поднять с дюжину таких уток. Но редкий охотник отойдет сейчас от поселка: глубокий снег лежит по берегу речки, и не уйдешь по нему далеко. На лыжах — мокро, без лыж — увязнешь. Так и отдыхают спокойно первые гости несколько дней, а потом летят дальше. А почему в это время не видно больших стай — не понять: то ли усталые и слабые отбиваются от ночных табунов и падают на первую попавшуюся воду, то ли это давние местные старожилы свернули сюда от основной птичьей трассы, проходящей в стороне, чтобы осесть здесь на гнездовье?
Но вот горные ручьи все стремительней летят с сопок, уже и сопки наполовину освободились от снега, и горная вода бешено атакует речку. Речка разбухает подо льдом, лед не выдерживает, ломается посередине — и пошел первый ледоход! За два-три дня бешеный напор воды прогонит серединный лед, вода спадет, и посреди речки образуется чистая и быстрая протока, а береговой лед нависает над речкой, и между этим льдом и водой пустота, и когда идешь по береговому льду, то под ногами пустота ухает, как в бочке. И тогда не страшен снег, что лежит еще не тронутый по берегам — иди себе по льду да посматривай на шумную протоку посреди реки. А протока неширокая, где и перепрыгнуть можно, только опасно: может береговой лед обломиться. А на протоке в подледной пустоте как раз и сидят сейчас кряковые утки и селезни. Заберутся парочкой или поодиночке в тихую заводь подо льдом и кормятся, либо отдыхают. Взлетают они близко, потому что вода здорово шумит в протоке, и за этим шумом не слышно охотника. Как хорош в эту пору бывает селезень, упавший на лед!
А в середине апреля, когда заметно прибавится день и солнце больше висит над сопками, не выдерживает снег в низинах и быстро тает. Тогда весенняя вода со всей низменной округи устремляется в речку, и, не успевая уносить прибылую воду, речка разливается во всю свою ширь. Ломается береговой лед, поднимается почти весь донный на поверхность воды, и начинается второй апрельский ледоход.
Воды так много, что она не спадает недели две, и бурлит и шумит на перекатах, подмывает берег, валит таежные деревья. В эту пору, если убьешь с берега утку, то не достанешь ее. И ждешь другого времени. Это время наступает во второй половине апреля, когда снег на берегах стает и берега начнут подсыхать. К этому времени резко сократится спад воды с сопок, потому что они почти освободятся от снега, и речка, имея большой уклон, быстро начнет мелеть. Кое-где еще сохранится донный лед, но берега уже чистые, и обнажились островки на речке.
Вот тогда-то и выходишь с ружьем. Хорошо идти: тропинка обнажилась, сухо, тайга дышит по-весеннему, и мутная вода бежит быстро и весело. А над речкой в обе стороны малыми стайками проносятся утки. И каких только уток здесь не встретишь: и чернети мелькают своими белыми зеркалами, и солидные кряковые пугливо взмывают над лесом, завидев охотника, и белые утки отай, что, как говорят, залетают к нам с японских островов, и, конечно, крохали и чирки. Утки проносятся так стремительно, что иногда и не рассмотришь, что за порода пролетела. Высокая тайга, частые повороты реки затрудняют обзор, и чаще слышишь, что пролетят утки, чем видишь их.
Иногда попадаются на реке широкие мелкие плесы с островками и низкими открытыми берегами. Вот здесь-то и ждешь, пока на тебя нарвется бешеная стайка и удается одну, редко две птицы выбить дуплетом.
За целый день пройдешь в один конец километров десять по берегу, поздно вечером вернешься домой. А если придешь еще и с уткой, то очень хорошее впечатление оставляет такая прогулка: и свежий воздух, и тайга, и быстрая речка, и птица — настоящая весна на душе...
