Толоконников И. В.
Хорошо бывает в солнечный день выбраться, наконец, на охоту. Неторопливо идешь по полям и березовым перелескам, внимательно осматривая все по сторонам. Любуешься ажурным легким кружевом заиндевевших тонких веток, ослепительно яркой пеленой снега, переливающейся мириадами искр, огромным багровым солнцем в морозной дымке...
В воздухе — ни звука, ни шороха. Слышишь только поскрипывание снега под осторожными шагами да собственное дыхание.
...Наконец около лесной опушки я заметил издали заячий малик. След был совсем свежий, даже коготки четко отпечатались на снегу. Я снял с плеча ружье.
Сначала шли следы «жировки». Местами снег на буграх пообдуло ветром: заяц лакомился здесь озимыми всходами. Затем след протянулся к небольшому кустистому овражку, пересек высохшее болотце и снова стал кружить у лесной опушки. А вот и петля, а затем вскоре и скидка — огромный скачок в сторону, да так ловко за куст, что сразу и не заметишь.
Вскоре попалась новая петля, а затем еще скидка. Ну, теперь надо быть начеку: заяц должен залечь. И я стал особенно осторожно продвигаться среди кустов.
Но что это? Внезапно издали послышался быстро нарастающий свист крыльев. Стремительно пикируя с высоты, в стороне от меня метеором пронесся силуэт какой-то крупной птицы. Ястреб-тетеревятник! Мелькнув над вершинами деревьев, он вскоре упал за кусты. Что за поживу нашел здесь хищник? Я бросился вперед к тому месту, где скрылся ястреб. Ведь у нас, старых охотников, есть нерушимое, твердое правило — ни за что не пропускать без выстрела этого пернатого мародера.
Вскоре кусты начали редеть, и далеко перед собой я заметил в облаке снежной пыли быстро скачущего зайца. Но что это у него на спине? Какой-то бесформенный серый предмет. Я напряженно всматривался, недоумевая, как вдруг над зайцем широко распахнулись серые крылья. Стало ясно, что наездником на нем примостился ястреб. Вцепившись когтями в спину зверька, он долбил ему голову клювом, то и дело взмахивая крыльями, стараясь сохранить равновесие. Но тут группа кустов скрыла от меня картину охоты пернатого разбойника, а когда я через некоторое время выбежал на опушку, то схватка была уже кончена. На большой поляне в снегу лежал заяц, изредка судорожно дергая задними лапами. А на нем угрюмо сидел ястреб, жадно выклевывая из туши куски мяса.
Я пытался подойти к нему стороной, постепенно сближаясь по спирали, как это делают при подходе к сторожкой дичи. Но, не допустив меня на выстрел, хищник тяжело поднялся и полетел через лес.
«Ну, это врешь! Наверное, ты еще вернешься, — подумал я, провожая глазами удаляющуюся птицу. — Но где бы мне тебя подстеречь, чтобы получше замаскироваться? Ага, вот здесь, в стороне, у можжевельников. Тут я и спрячусь, ястреб должен прилететь: в это время не так-то легко найти себе добычу».
Пройдя к укрытию, я поправил патронташ, поплотнее застегнулся и, согнув большой упругий куст, сразу опустился на него. Важно! Сижу, как в пружинном кресле. Да и соседние можжевельники закрывают меня по сторонам. Ружье лежит на коленях, правая рука без варежки, глубоко засунута за пазуху. Придется, очевидно, померзнуть немного. Я ведь вышел налегке, в расчете на ходовую, подвижную охоту. Ну да это все — дело привычное. Буду ждать, пока не прилетит ястреб.
Широко и свободно дышит грудь, вдыхая морозный, бодрящий воздух. Глаза не устают любоваться уходящими к горизонту далями, мягкой пастелью березовых перелесков, золотым шатром солнца, раскинувшимся в высоте...
Прошло немало времени, пока легкая тень от летящей птицы не заскользила по опушке. Сделав широкий полукруг, ястреб сразу опустился к лежащему зайцу. Медлить было незачем. Я вскинул ружье, сухо щелкнул на морозе короткий выстрел, и сильные крылья буйно и пестро заплескались на снегу. С крылатым налетчиком было покончено.
