Раевский Вадим Вадимович
(Рукопись этой заметки (очевидно, фрагмент книги «Жизнь Кондо-Сосьвинского соболя») была передана Ф. Р. Штильмарку Ольгой Вадимовной Раевской — сестрой Вадима Вадимовича и впервые опубликована в сборнике «Охота и охрана природы» (из классических работ) в 2-х томах. Составитель — Ф. Р. Штильмарк.
М., ЦНИЛ Главохоты РСФСР, 1992. С. 87. По ней мы и осуществляем публикацию — Ред. )
Именно с момента выпадения раннего снега, уже в сентябре, из богатого дотоле соболиного рациона выпадают все типично летние корма: прилетные мелкие птички, гады, насекомые (гнезда шмелей), такие сезонные ягоды как княженика, голубика, черника. Зато особенно многочисленны теперь мышевидные грызуны и землеройки, легко доступны кедровые орехи, спрятанные кедровкой, летние ягоды с избытком заменяет излюбленная соболем брусника.
Установление в сентябре постоянного снежного покрова не изменяет этого рациона. Только углубление снегов вносит новые характерные лишь для зимы моменты в питании нашего хищника.
Во-первых, в конце октября рябчики, а за ними белые куропатки, тетерева, глухарки, а позднее и глухари получают возможность ночевать в лунках в снегу. Соболи сейчас же открывают сезон «подснежной» охоты на этих птиц, не только ночующих, но часто в морозные дни и прячущихся в снегу. Они осторожно подкрадываются к местам, где спят птицы, и, почувствовав жертву под собой, отделенную только тонким слоем снега, делают хищный бросок.
Во-вторых, соболи оригинальным способом жируют на ягодниках, не прекращая этого занятия ни при какой глубине снега. По первому снегу здесь дольше всего с соболем соперничает глухарь (остальные куриные отпадают раньше). Однако в дальнейшем ягода остается в безраздельном пользовании соболя, поскольку ничьих других жировок не заметно.
Добывание брусники в глубокоснежье, насколько я мог заметить, вообще доступно, если не считать полевок, одному только соболю. Жируя на брусничниках в это время года, соболь оставляет за собой множество подснежных нырков различной длины. Иногда это короткие тупики, идущие от поверхности снега до земли, иногда же выходы лежат на пять-шесть метров от входов. Более длинных ходов не образуется, так как снег, по большей части, осыпается сразу вслед за зверьком, который как бы плавает в этой среде. Заглянув в отверстие жировочного хода, можно видеть обкусанные стебельки брусники — лучшее доказательство занятия соболя.
Никакая глубина снега не останавливает соболя перед поисками кедровых орехов, запрятанных во мху белками и кедровками. Как узнает соболь через толщу снега местонахождение орехов — неизвестно. Во всяком случае добывает он их исправно, все время, пока запасы вообще существуют в природе. Соболь оставляет при этом такие же следы, как и хозяева запасов: на дне выкопанного в снегу отнорка видна неглубокая ямка во мху, на снежную поверхность выброшены кусочки мерзлого мха, здесь же лежат скорлупки от нескольких орехов.
На пути своего широкого поиска соболь обследует все вывороты, корни и тому подобные места, где он привык находить грызунов или землероек и при этом исправно насыщается последними — их шерсть встречается почти в каждом кусочке помета хищника.
Способ добывания мелких зверьков, практикуемый в бесснежный период года, совершенно отличен от этого. Однако ныряние в снегу и вообще упорное мышкование в местах скопления «мышиных» нор на следах соболя можно видеть гораздо реже, чем на следах горностая.
Посмотрим теперь, как влияет выпадение снега на другие стороны жизни соболя.
Осенняя линька у соболей заканчивается во второй половине октября, когда уже лежит постоянный снеговой покров, начинает же отрастать зимняя шерсть почти за два месяца до этого, в последней декаде августа.
С осени на зиму у соболей происходит смена одного типа гнезд на другой. Обжитое дупло в колоде или дереве — вот характерное укрытие осеннего типа, в котором с августа и до октября-ноября мы застанем соболя.
Прогрессирующее понижение температуры к декабрю заставляет соболя переселяться из холодных высоких дупел, в которые проникает ветер, из гниющих колод, где смерзается сырая подстилка, в особые зимние гнезда, расположенные ниже уровня снега под корнями или выворотнями, или прямо в земле.
Роль снега в данном случае заключается не только в утеплении убежища, но и в том, что примитивная конструкция последних получает усложнение. Летом можно добраться до гнездовой камеры иной зимней норы, просто просунув руку через короткий ход. Зимой же последнему предшествует система снеговых нор, где одно или несколько выходных отверстий выходят за три-четыре, а то и за десять-пятнадцать метров от самих логовищ.
Итак, январские морозы застают соболя хорошо подготовленным к борьбе с холодом. Декабрьское утверждение соболей в этих зимних гнездах совпадает с началом самых сильных морозов и зимнего малоподвижного состояния зверя.
Под слоем снега и земли, в уютной теплой гнездовой камере, на мягком ложе из травы (соболь сносит сюда гнезда своих жертв — полевок) хищник проводит иногда по нескольку суток кряду. Неохотно покидает он тепло своего дома для коротких пробежек к определенной, памятной для хищника цели. Сплошь и рядом эта линия следов оказывается кратчайшим путем между гнездом и оставленной где-либо пищей.
Короткий срок пребывания на воздухе, торопливость вынужденных пробежек, нежелание покидать ближайший к гнезду район есть реакция соболя на преобладание низких температур (-40—50 градусов). Однако несомненно, что к неприятному для зверька действию мороза именно в этот период присоединяется еще особое состояние снежного покрова, сковывающее движения хищника. Дело в том, что под влиянием силы тяжести снег претерпевает вторичную кристаллизацию: снежинки смерзаются в более крупные ледяные кристаллы.
При долгих морозах этот процесс идет, как правило, в нижних слоях, но постепенно он захватывает и верхние, и тогда вся среда в целом становится не связанной, рассыпчатой, даже самые широкие лыжи тонут в ней.
Наблюдения на следах соболя показывают, что ему крайне трудно передвигаться в этих условиях. Прыжки становятся короткими, отпечатков лап нет вовсе, на их месте остаются глубокие бесформенные ямки — осыпающийся снег явно не предоставляет зверьку нужной опоры.
Снег — интересный, живой, переменчивый фактор среды. Это очень хорошо известно охотникам-соболятникам. Именно от снега зависит прежде всего успех соболиной охоты с лайкой.
Если промысел соболя с лайкой начинается еще до снега, при мерзлом мхе и шуршащих листьях или при шумном осеннем насте, то охота редко бывает удачной — зверек издалека различает на своем следу шум преследования и обычно успевает уйти.
Стоит выпасть мягкой пороше, как сразу дела у соболятников пойдут лучше: их собаки неслышно промчатся по свежему следу и застигнутому врасплох обладателю дорогой шубы не останется ничего другого, как забраться на первое попавшееся дерево, где его судьбу решает меткий выстрел.
В дальнейшем постепенно увеличивающаяся высота снежного покрова отнимает у соболя все более и более сил — соответственно добыча пушнины достигает своего апогея.
Но тут в соревновании соболя и собаки назревает перелом. Уже преследователь изнемогает в глубоком снегу больше преследуемого и бывает слишком часто принужден отступиться от погони. К тому же любые осенние перемены погоды изменяют состояние снега почти всегда в сторону уплотнения его поверхностного слоя. Соболь начинает бегать, не проваливаясь. «Соболя подняло» — говорят в таких случаях промышленники. На этом заканчивается короткий сезон осенней охоты на соболя с лайкой. Он длится с 25 октября (официальный срок открытия этой охоты) иногда неделю, иногда две, в редких случаях — месяц и более. Закрытие же сезона, как мы видели, всецело зависит от состояния снега.
