В. Е. Герман
Кто из нас не знает обыкновенного муравья? Этот неутомимый труженик отлично знаком каждому любителю природы, каждому натуралисту и, конечно, каждому охотнику.
Ведь настоящий охотник — это не тот, кто только стреляет по птице и зверю, а, в первую очередь, тот, кто любит живую природу, кто умеет ее наблюдать и изучать, для кого небезразлична красота наших лесов и степей, рек, озер и гор и кто не может оставаться равнодушным к многообразной жизни различных обитателей, населяющих нашу планету.
Настоящий охотник — это подлинный натуралист, натуралист по призванию, жадно впитывающий в себя все новые и новые откровения, раскрываемые перед ним природой. И охотник-натуралист познает не только жизнь и привычки тех птиц и зверей, которых он стреляет, но и тех живых обитателей, которых никак нельзя отнести к разряду дичи.
Он хорошо может отличить мелодичную песенку зяблика от несложных трелей овсянки, узнает по полету любую, даже самую маленькую, птичку и точно скажет вам, где она гнездится, чем питается и улетает ли осенью в теплые края. Но не только жизнью зверей и птиц интересуется охотник-натуралист. В равной степени его занимает всё, что связано с природой, — растительный мир, обитатели водных просторов, мельчайшие существа, населяющие нашу землю. Познание живой природы, изучение ее законов — раскрывает перед охотником чудесную книгу, читать которую никогда не устанешь и знакомство с которой неизмеримо обогащает наши знания.
* * *
Еще в детские годы меня очень интересовало многообразие жизни муравьев. Я перечитал много книг и очерков о муравьях, термитах, о пчелах и других насекомых, ведущих коллективную жизнь, и, вооруженный полученными знаниями, стал наблюдать за жизнью муравьев.
В глухом и запущенном саду, под старой кривой яблоней, я разыскал небольшой муравейник обыкновенного, или, как его научно называют, садового, или черного, муравья. Часами просиживая около муравейника, я видел, как маленькие труженики без отдыха совершенствуют свое жилище, как они, вынося из норок песчинки, расширяют свои подземные галереи. Видел, как они отправляются на охоту и дружно, организованно, целым коллективом нападают на различных насекомых, неосторожно опустившихся в черте их городка.
В летние месяцы я наблюдал, как на поверхность муравейника из его норок вылезают крылатые самцы и самки и как в яркий солнечный день они взлетают в воздух и покидают родной дом для того, чтобы где-то, далеко за его пределами, положить начало новому муравьиному поселению.
Из прочитанных книг я знал, что только в европейской части нашей страны обитает свыше девяноста видов различных муравьев. Я знал по книгам и наблюдал на практике, как враждебно относятся муравьи к другим видам своих сородичей, как они немедленно уничтожают чужих пришельцев, осмелившихся переступить границы их владений.
И вот тогда-то у меня и зародилась мысль объединить в моем муравейнике под яблоней различные виды муравьев, создать своего рода «интернациональный» муравейник, в котором бы дружно жили и совместно трудились над общим делом и обыкновенный черный муравей, и большой лесной рыжий муравей, и гнездящийся на сырых лугах маленький желтый муравей, и многие другие представители обширного семейства муравьев.
Но как это сделать? Как добиться того, чтобы извечные враги стали друзьями и, вместо войны и взаимного уничтожения, занялись бы совместным созидательным трудом? Мои попытки перенести в муравейник взрослых муравьев других видов неизбежно заканчивались неудачей. Хозяева немедленно уничтожали гостей, утаскивали в норы их трупы и, очевидно, там, под землей, с аппетитом пожирали их.
Наблюдения за моим муравейником, наконец, подсказали мне правильный путь. Я видел, с какой любовью и заботой относятся муравьи к будущему потомству своей матки, как они заботливо ухаживают за снесенными ею яичками, за личинками и коконами, перенося их, в зависимости от погоды и временя дня, то ближе к поверхности земли, в места, прогреваемые солнцем, то, наоборот, в глубину муравейника, защищая их там от сырости и холода.
Я знал из книг, что основоположница муравейника — матка заботится лишь о первом поколении муравьев, а в дальнейшем на ее обязанности остается только откладывать яички, всю же заботу о их выращивании принимают на себя их старшие родичи, т. е. рабочие муравьи первых поколений.
И вот, основываясь на этих свойствах муравьев, я в летний жаркий день отправился в лес и, найдя большую муравьиную кучу, т. е. гнездо лесного муравья, раскопал ее и добыл изрядное количество муравьиных коконов, которые принято называть муравьиными яйцами. Пришлось много повозиться, чтобы освободить коконы от взрослых лесных муравьев и от различного сора, попавшего в банку вместе с коконами. В результате у меня в банке оказалось около трех сотен коконов рыжего лесного муравья. Принеся их в сад, я высыпал содержимое банки на свой муравейник. В муравейнике поднялась тревога. Черные муравьи забегали по его поверхности, стараясь определить, какая опасность грозит их дому. Затем они похватали принесенные из лесу коконы и быстро утащили их внутрь муравейника.
Довольно долгое время я ничего не знал о судьбе принесенных коконов и очень жалел, что у нас нет таких аппаратов, которые позволили бы наблюдать за жизнью муравьев под землей, внутри муравейника. Но томительное ожидание результатов опыта, в конце концов, было щедро вознаграждено.
Как-то днем, придя к своему муравейнику, я увидел на его поверхности несколько штук рыжих лесных муравьев, которые в полном содружестве с черными садовыми бегали по муравейнику, исчезали в норках и снова появлялись на поверхности, таскали песчинки — словом, работали так же, как и основные хозяева муравейника.
Любопытно было наблюдать за тем, как громадные рыжие муравьи, превосходящие размерами основных жильцов муравейника более чем в два раза, занимаются вместе с последними общим трудом. Удача первого опыта воодушевила меня на дальнейшее, и в течение двух лет я приносил в свой муравейник коконы самых разнообразных муравьев. В их числе были желтые земляные, дерновые или луговые, блестящие черные, древесные и многие другие.
Результат оказался замечательным, и уже через два года мой муравейник стал настоящим «интернациональным». В нем жили почти все виды муравьев, обитающие в нашей местности.
В дальнейшем я попытался увеличить количество других видов в моем муравейнике, и летом, во время вылета из гнезд самцов и самок, отлавливал последних, принадлежащих к другим видам муравьев, и подсаживал их в свой муравейник. К сожалению, мне не удалось точно установить, все ли подсаженные самки были приняты муравьями, но по тому, как быстро рос мой муравейник и как увеличивалось в нем количество инородных муравьев, можно было сделать вывод о том, что многие подсаженные самки были приняты, акклиматизировались в муравейнике и стали размножаться.
Наблюдая за этим муравейником, мне удалось проверить еще одну сторону жизни муравьев. Из литературы я знал, что муравьи являются прекрасными «скотоводами», что они добывают сладкую жидкость от так называемых тлей. Некоторые виды тлей охотно поселяются на кустах полыни и рябинки. Я нашел в полях полынь и рябинку, сильно зараженные тлями — этими мельчайшими мягкотелыми насекомыми, и пересадил найденные кусты рядом со своим муравейником.
Муравьи быстро привыкли к новым растениям, так неожиданно появившимся около их городка, проложили к ним тропы и стали регулярно посещать своих «коров». Я видел, как муравьи сзади подползали к тлям, усиками прикасались к крошечным отросткам, находящимся на нижней части спины тли, и получали микроскопическую капельку «молока».
«Подоив» таким образом несколько штук тлей и собрав в зобу сладкую жидкость, муравей спускался вниз и проложенной тропой быстро бежал к муравейнику, для того чтобы напоить сладким молочком подрастающее поколение будущих муравьев. А навстречу ему по тропке к «скотному двору», расположенному на кустах полыни и рябинки, уже торопились новые «доильщики» за новыми порциями «муравьиного молока».
В заключение мне хочется рассказать еще об одном наблюдении за жизнью муравьев. Муравьи исключительно дисциплинированные и организованные насекомые. Порядок и организованность труда в муравейнике справедливо следует считать образцовыми. Но этот порядок и дисциплину у муравьев можно нарушить... алкоголем.
Надо сказать, что муравьи очень любят сладкое и охотно поедают сахар, мед и варенье. Как-то раз поблизости от своего муравейника я поставил блюдечко, наполненное сладким виноградным вином. Вскоре один из муравьев натолкнулся на блюдечко, очевидно, попробовал вино и побежал обратно к муравейнику. Встречая на пути других муравьев, он, вероятно, передавал им о своем открытии, и к блюдечку с вином началось целое паломничество.
Муравьи с большим удовольствием пили вино, быстро пьянели, теряли координацию движений, а многие из них становились весьма буйными. В муравейнике началась суматоха. Пьяные буянили, трезвые старались утащить их в глубину муравейника. В некоторых местах шли настоящие побоища. Не обошлось и без жертв. Несколько перепившихся муравьев утонули в вине, а некоторые из них погибли в драках.
Таким образом, можно сделать вывод, что алкогольные напитки вредны не только для людей, но и для таких маленьких обитателей нашей планеты, какими являются муравьи.
Около восьми лет я наблюдал за жизнью своего «интернационального» муравейника, который за это время из маленького превратился в огромный муравейник, заселенный всевозможными видами муравьев.
Наблюдения за жизнью муравьев дали возможность познакомиться с исключительно интересными сторонами их жизни и познать новые законы, которыми управляется жизнь обитателей нашей природы. Мой отъезд из этих мест прервал дальнейшие наблюдения за образом жизни и повадками муравьев.
