Толоконников И. В.
— Стойте, ребята! Пожалуй, в деревню идти нам незачем. Посидим до рассвета у костра, — решительно сказал шедший впереди Никита Ломтев, руководитель нашей охотничьей компании.
— Дельно! Правильно! Молодец, Никитушка! — раздались довольные голоса.
Действительно, перспектива тащиться еще километров пять никого не привлекала.
Тем более, что завтра решено было охотиться в этом лесу, богатом зайцами и дичью.
Скоро было найдено и удобное для привала место: небольшая полянка среди леса, защищенная от ветра густым ельником. Мы привязываем собак, снимаем ружья и отправляемся за топливом. В лесу сразу начинает деловито стучать топорик, и поднимается такой треск, как будто стадо кабанов ломится сквозь чащу.
С шутками и смехом мы возвращаемся к разгорающемуся костру. Около него озабоченно хлопочет, «шаманит» Никита. Присев на корточки, он подкладывает в огонь бересту и сухие ветки, ожесточенно дует и размахивает шапкой. И вот уже вспыхнувшее пламя озаряет мужественное лицо с высоким лбом, круто изогнутыми бровями и лукавым прищуром веселых, по-цыгански черных глаз.
Чудесное это дело — бивуак в лесу, если все организовать как следует! Мы разгребаем снег, настилаем недалеко от костра еловые ветви. Вот и лесной матрас — пружинистый и мягкий! Над ним наклонно натягиваем плащ-палатки, чтобы отраженное тепло грело и со спины. Теперь нам никакой мороз не страшен!
Скоро все приготовления закончены. Над костром подвешен чайник, поодаль сушатся намокшие носки и варежки.
Закусив и напившись чаю, мы с наслаждением вытягиваемся на мягкой подстилке. И само собой завязывается неторопливая дружеская беседа. Охотничьим рассказам, анекдотам, побасенкам, кажется, не будет конца. Наконец, берет слово и Никита.
— На охоте очень часто нельзя всего предусмотреть, — говорит он, неторопливо закуривая. — Главное, это быстро найтись в любом положении. Вам еще не дремлется? — зорко оглядывает он сидящих у костра и, услышав протестующие голоса продолжает: — Ну, хорошо. Слушайте дальше. Поехали мы как то с товарищем к открытию сезона на охоту в новые места: надоело по проторенным дорожкам шататься. Едва добрались леса, опустили Гудка, как пес уже погнал кого-то. Лает горячо, с визгом: видно, идет совсем близко, что называется, «висит на хвосте». Только хотел я бежать наперехват, как товарищ меня останавливает: «Подожди, — говорит, — малость, послушаем, куда гон пойдет, — и вдруг отчаянно машет рукой: — Экая досада! Гудок-то идет «по красному» — лису гонит». У него тогда особая злоба в голосе. И надо же было ему сразу лису поднять, — прервал свой рассказ Никита, бросая папиросу в огонь.
— Но в чем же дело? — удивились мы. — Разве лисица — трофей хуже, чем белячишка-листопадничек?
— Дело было именно вот в этом, — отозвался Никита. — Ведь открывали мы сезон заячьей охотой, а отстрел пушного зверя был пока под запретом: мех еще не выкунился. Да, ребята, положение стало совсем неважное. Надо, конечно, поскорее снять собаку со следа. Но как это сделать? Начнешь манить, трубить в рог, выстрелишь — подшумишь лису. А повадка ее известная — не понорится, так махнет на прямую километров за десять, уведет собаку в какую-нибудь пропащую чащобу, в болото, с буреломом, чапыжником. Вот на полдня и пропала охота. Делать нечего, выход оставался у нас один: расходиться «в сухую» на номера собаку ловить. Не поймаем — наплачемся. Гудок от лисы не отвяжется. Такой азартный зверогон. Волка не боится, за кабаном ходит.
Сначала гон быстро удалялся, а потом стал слышаться на одном месте. Очевидно, лиса начала ходить на малых кругах. На пути мне попался глубокий овраг, обходить его некогда. Хватаясь за ветки, я почти скатываюсь вниз, пересекаю каменистое русло и выбираюсь на противоположную сторону.
«Успеть бы только перехватить собаку», — гонит вперед одна неотвязная мысль. Бегу по лесной дороге, потом по просеке. Еще немного, и я останавливаюсь у опушки. Дальше хода нет: впереди — поле, куда, конечно, не пойдет лиса. Да и гон, все время отдалявшийся, вдруг поворачивает в мою сторону. Вытираю вспотевший лоб и усмехаюсь: «Собственно говоря, чего же это я валяю дурака. Вошел в азарт, как на настоящей охоте. А стрелять-то ведь и не придется! Ну, ладно. Надо все же занять номер, по всем правилам». Становлюсь спиной к дереву. Впереди — густой куст, маскирующий меня по грудь, а дальше в чаще и самый лаз — переход зверя. «Надо все-таки проверить патроны», — мелькает мысль. Лису стрелять я не собираюсь, а вдруг товарищ ошибся и собака гонит зайца или шумовой беляк выскочит. Мало ли что бывает...
Эх, ребята, до чего же хороши эти минуты ожидания на номере. Все в тебе, как натянутая струна, дыхание захватывает, висках стучит... Скорей бы! Скорей! Скорей!.. Вот опять собака замолкла, и стало в лесу как-то особенно настороженно и тихо. Вдруг чудится мне легкий шорох в кустах. Словно там шевельнулось что-то живое, затаилось в чаще, слушает, всматривается. Я боюсь глазом моргнуть. Замер и жду, кто кого перестоит. Но вот среди листьев папоротника опять что-то мелькнуло. Чернобурка? Вот диковина! Как она сюда попала? Очевидно, сбежала откуда-нибудь из зверосовхоза и одичала. А крупна!
И вдруг меня как обожгло: да ведь это же волк! Вот он показался весь из кустов и осторожно крадется в папоротниках. Как быть? Заячьей дробью его не возьмешь. Надо перезарядить ружье, за можжевельником зверю меня не видно. И вот, не опуская глаз, я на ощупь меняю заряды (в патронташе с краев у меня всегда картечь). Неслышно передвигаю предохранитель, мгновенно вскидываю ружье и стреляю...
«Но где же зверь? Ведь он был тут у кустов? Неужели ушел? Я ведь так хорошо его выцелил!»
Начинаю всматриваться и облегченно перевожу дыхание. Вот он лежит за кустами. Бит намертво! Подхожу близко: да ведь это волчица-переярок. Вот неожиданный трофей!..
Оформляя вечером в селе документ на премию за хищника, мы разговорились с местными колхозниками. Волков здесь давно не водилось. Очевидно, убита была зашедшая откуда-то «проходная» волчица. Она начала мародерничать в округе уже с лета: таскала гусей и овец. Уцелей она до весны, да обзаведись выводком, крепко досталось бы колхозному стаду, — задумчиво закончил Никита. — Однако нам пора уже вставать, — добавил он, взглянув на часы. — Подъем!
Действительно, совсем незаметно стало светать. Над головой четко обозначались широкие кроны высоких сосен. Подбросив валежник в костер, мы начали собираться, смеясь и подшучивая друг над другом. Настроение было веселое, приподнятое. Ведь впереди нас ждал целый день охоты и тех волнующих впечатлений, которыми так богат этот здоровый, увлекательный спорт.
