Алмашан X.
Хамар М.
Много на свете высоких гор, поднимающих к небу свои скалистые зубцы, покрытые вечными снегами. Но мало таких гор, которые могли бы сравниться с громадами Тянь-Шаня.
Название это на китайском языке означает «Небесные горы». После Гималаев это самые высокие горы в Центральной Азии. Зубцы их поднимаются на 7000 метров над уровнем моря.
Вместе с Гималаями они сжимают в гигантских клещах плоскогорье Памира, окружив его самыми высокими вершинами в мире.
Богатство флоры и фауны массива Тянь-Шань издавна привлекало многих русских путешественников и иностранцев. В свое время там побывали: Северцев, Семенов-Тян-Шанский, Пржевальский.
Но из-за трудностей восхождения и суровых климатических условий (низкие температуры с резкими колебаниями, вечные снега и т. д.) еще и сегодня «Небесные горы» хранят свои бесчисленные тайны.
В 1958 году, благодаря помощи Министерства высшего образования и университета им. Ломоносова в Москве, которые целиком обеспечили материальную сторону экспедиции, мы смогли провести интересные научные наблюдения в этой области.
Наша группа поставила своей целью изучение естественных специфических условий Тянь-Шаня. За сорок восемь дней мы собрали интересную коллекцию млекопитающих и птиц и, кроме того, накопили материалы, которые будут обработаны научным институтом.
В этом очерке мы хотим в общих чертах описать все виденное и пережитое во время нашей поездки и остановиться на некоторых деталях, интересующих охотников и вообще любителей природы.
Перед отъездом из Москвы мы, как полагается в таких случаях, тщательно подготовили снаряжение, патроны и вообще все необходимое, что трудно было бы достать далеко от населенных центров. Мы познакомились со специальной литературой и с научными коллекциями, собранными другими исследователями — нашими предшественниками.
В особенности помог нам наш научный руководитель профессор Владимир Георгиевич Гентнер.
Вот и долгожданный день — 24 мая. Последние пожатия рук и пожелания успехов — «ни пуха ни пера» — и экспресс отправляется. Нас ждет пять дней дороги. Мы думали, что это время будет томительно тянуться, но даже не заметили, как оно промелькнуло. Новые места, живописные пейзажи приковывали нас к окнам.
Проехав за Аральское море, мы вдруг увидели интереснейшее животное, которое обычно живет в сухих степях, — антилопу сайга (сайга татарская). Возможно, что вечером она прилегла где-нибудь около железнодорожных путей и наш поезд вспугнул ее. Несколько минут она мчалась рядом с ним с такой же скоростью.
После насыщенной впечатлениями дороги мы в столице Киргизской ССР. На вокзале нас сразу же окружили заботой и вниманием научные сотрудники Института зоологии Киргизской Академии наук. Здесь, как и везде, где нам пришлось побывать во время нашей экспедиции, мы столкнулись с тем, что советские люди, будь то русские, казахи, киргизы или другие, всегда гостеприимны и готовы в любой момент помочь всем, чем возможно. Все они были рады нашему приезду и в беседах с нами как можно больше хотели узнать о нашей стране и о достижениях нашего народа.
В первый же день мы устанавливаем маршрут, делаем последние покупки и отправляемся на озеро Иссык-Куль.
От города Фрунзе нет железной дороги, и путешествие может быть продолжено только на машинах. Академия наук снабдила нас грузовиком. От Института зоологии с нами поехал кандидат наук Петр Степанович Тюрин.
И вот мы в дороге. Первая остановка, после восьми часов пути, в каменистой пустыне около 30 километров от местечка Рыбачье.
Эти места очень интересны, потому что сохранили некоторые реликты флоры и фауны, имеющиеся также в пустынях Кызылкум, Каракумы и в Голодной степи. Климатические условия здесь близки к упомянутым пустыням, осадков выпадает не более 100 миллиметров в год. Благодаря этому еще встречаются животные, характерные для пустынь, как, например, антилопа джейран, заяц-толай, тушканчик, песчаная ящерица и саджа — птица пустыни.
Целый день мы коллекционировали некоторых из них, а затем двинулись дальше. И вот, после почти четырнадцати часов пути в машине, мы на биологической станции Академии наук, расположенной на берегу озера Иссык-Куль.
Это одно из самых больших в мире горных соленых озер. Лежит оно на высоте 1760 метров в гигантской котловине, окруженное со всех сторон горами высотой до 4000 метров. Интересно, что озеро не замерзает зимой, хотя иногда температура воздуха достигает 26 градусов ниже нуля. Это происходит потому, что озеро имеет очень большую глубину и его вода насыщена солью. Кроме того, летом вода озера аккумулирует много тепла. По той же причине оно является одной из главных зимовок птиц. Для них в этом году часть озера была объявлена заповедником.
Имея в распоряжении лодку с мотором, мы осмотрели несколько островов. Там в это время гнездовали красная утка, пеганка и несколько видов чаек.
Несмотря на соленую воду, озеро населено пресноводными рыбами. Рыболовецкие совхозы добывают здесь много рыбы и отправляют ее почти во все концы страны. Вечером при нас выбирали сети, а через некоторое время мы смогли удостовериться, что уха из карпов Иссык-Куля не очень отличается от ухи у нас в Румынии.
На следующий день наш путь продолжался по берегу озера. К вечеру мы достигли памятника на могиле известного русского исследователя Пржевальского, неустанного путешественника, посвятившего всю свою жизнь науке. Соответственно желанию, выраженному перед смертью (он заболел здесь после экспедиции в Монголию), на надгробном камне написано лишь имя и годы жизни. Тут же находится и мемориальный музей «Пржевальский», в котором хранятся документы экспедиций, организованных путешественником, часть научных коллекций и его книги и рукописи.
Миновали город Пржевальск. Наше путешествие на машине приближалось к концу. Скоро остался позади последний жилой пункт. Дальше путешествие продолжалось верхом. Лошади, которых нам дали в распоряжение, киргизской породы, не очень отличаются от наших горных лошадей. Высота в пункте отправления была 1950 метров. Подниматься надо по долине реки Араман (теплые источники). После десяти часов пути, достаточно утомительных для нас, не привыкших к такому способу передвижения, проезжая по узким тропинкам на краю пропастей, мы, наконец, достигли места стоянки.
Нас сопровождал начальник лесного участка — превосходный проводник и охотник Михаил Решетников.
Мы раскинули палатки в прекрасном месте — в лесу, на высоте более 2800 метров, около источника с горячей водой — 70 градусов по Цельсию. И тут мы с изумлением узнали, что на еще большей высоте находятся источники еще более теплые — за несколько минут в них можно сварить яйцо.
Источник около нашей палатки благоустроен. Жители долины — киргизы и русские — вырыли несколько бассейнов, следующих один за другим, в которые направляется вода источника. После дня напряженной работы, несмотря на то, что рядом лежит снег, можно по своему вкусу принять ванну: потеплее или похолоднее.
Хоть все мы были утомлены трудной дорогой, наш проводник на другое утро поднял нас, лишь начало рассветать. Позавтракав подстреленным по дороге сюда тетеревом, мы снова сели на коней и отправились охотиться на косуль. Здешняя косуля отличается от тех, что населяют горные леса нашей родины, более крупным и сильным телом. Охотятся на нее, подстерегая в засаде, но чаще всего с гончими собаками. Несколько лет охота на нее полностью запрещена. Но, учитывая, что мы собираем экземпляры животных для научных целей, Управление охотничьего хозяйства Киргизской ССР разрешило нам отстрел даже самых редких видов. Леса, населенные косулями, отличаются от наших. Лес начинается здесь на высоте 1800 метров, тогда как у нас на этой высоте он уже кончается, а высшая граница — 3200 метров. Основной породой является тянь-шаньская ель, кое-где встречаются заросли можжевельника. Вообще лес на склонах гор по своему составу не однороден.
После довольно долгого пути мы прибыли на место, заранее выбранное для охоты. Оно находилось между двумя лесными массивами, на крутом склоне, подобном перевалам Фэрэраша. На этой высоте подъем для человека труден из-за разреженного воздуха. Через некоторое время мы услышали первый лай гончей. В течение часа каждый из нас застрелил по красивой косуле. Они здесь очень хороши, их даже не испортило время линьки. Рог одной из застреленных нами косуль был равен 32 сантиметрам, хотя, судя по зубам, животное оказалось молодым.
Позднее, при возвращении, наш проводник показал нам трофеи еще более красивые. Повешенные на стене на почетном месте рога были грандиозны: их длина достигала 36 сантиметров, они имели двенадцать хорошо развитых ветвей. Следующий день был посвящен препарированию собранного материала. Прибавились еще два сурка, застреленные на обратном пути.
Наш проводник Михаил обычно не мог усидеть на одном месте. Он взял ружье и, сказав, что скоро вернется, вскочил на лошадь и исчез. Через несколько часов мы увидим его возвращающимся с превосходным экземпляром гималайского улара.
Интересно, что местные охотники всем ружьям предпочитают карабин уменьшенного калибра (6,6). Он нравится им тем, что не производит много шума и далеко бьет. Охотятся с ним на птиц, белок, сурков, косуль и даже горных козлов. Но, неизменно, особенно зимой, имеют в запасе и дробовые ружья.
После первой ночи, проведенной в палатке, мы поняли, что климат Тянь-Шаня действительно суров. Хотя это был конец мая, каждое утро землю покрывал слой снега. Правда, к полудню он таял, но на другое утро появлялся снова. Наше счастье, что при отъезде из Москвы нам дали двойную палатку, а спальные мешки из овчин были достаточно теплыми. Все же мы пожалели, что не взяли мешки, подбитые мехом собак. Через два дня, за которые мы отдохнули и собрали птиц для коллекции, Михаил предупредил, что нам нужно хорошо подготовиться к предстоящей охоте на горных козлов. Здесь особенно увлекаются охотой на этих животных, потому что она считается самой трудной. Конечно, мы все тоже мечтали о такой охоте. Еще в первый день при подъеме из долины мы увидели в бинокли на высоких снежных склонах нескольких горных козлов. Мы выехали ночью на лошадях. Предстоял длинный и утомительный переезд. Наш проводник обещал, что мы не только соберем образцы, которые нужны нам для коллекции, но и увидим места, где пасутся большие стада этих животных. Горный козел (сибирский козерог) на киргизском языке называется «теке». Он очень близок к другим породам козлов, которые населяют Альпы и Пиренеи.
Путь, проделанный нами в те дни, мы не забудем всю жизнь. Вначале мы ехали по долине горной реки с богатыми пастбищами. Кругом тишина. Только слышится иногда свист сурков или крик горного улара. Мы приближаемся к снежным вершинам. Время от времени перед нами появляется силуэт сурка, сторожащего покой целой колонии. Он охраняет норы, не уходя далеко от них.
Почуяв опасность, он издает настойчивый свист на высоких нотах, и тогда все члены этой большой семьи скрываются в подземных галереях. Большую радость испытали мы, когда увидели не очень высоко парящих в небе двух бородачей-ягнятников, и в то же время нами овладело грустное чувство при мысли, что эта прекрасная птица не водится в наших горах.
На горного козла обычно охотятся двумя способами: один, когда охотник, спрятавшись в засаде, подпускает к себе животное на расстояние ружейного выстрела, второй, когда окружают место, где находится животное, и, стреляя из ружей, гонят от одного охотника к другому.
И вот мы приблизились к месту, где находились горные козлы. Оставив лошадей внизу крепко привязанными, чтобы они не могли убежать, испугавшись выстрелов, мы начали подъем.
Вначале было легче, потому что находили полоски земли, не покрытые снегом, но с каждым шагом подъем становился все тяжелее, особенно когда начался более глубокий снег, в который проваливались иногда по горло.
Повторяем, что этот подъем на подобной высоте (около 4000 метров) очень труден из-за разреженного воздуха.
Больше пяти-шести шагов никто не мог сделать без остановки — люди задыхались. Наконец, усталые и промокшие, мы заняли места в засаде, а два охотника, обойдя с другой стороны вершину Ики-чиат, начали стрелять, чтобы пригнать животных к нам. Горный козел испуганно реагирует только на первые выстрелы, а затем успокаивается. Но если видит человека или слышит лай собак, сейчас же скрывается в неприступных горах. Из стада в сто пятьдесят голов нам удалось отделить несколько групп, которые подошли к линии стрелков.
Упал старый козел с красивыми рогами, затем старая коза с одним деформированным рогом и козленок в возрасте двух лет. Мы очень сожалели, что, ранив нескольких животных, из-за глубокого снега не смогли их найти. Наверное, на другой день барсы благодарили нас за такую легкую добычу. Тогда же мы были очень удивлены, услышав, что барс, или снежный леопард, зверь, на первый взгляд кровожадный и очень сильный, который одним ударом лапы убивает козла, не нападает на человека, даже если ранен или попался в капкан. И в то же время он, как утверждают охотники из Тянь-Шаня, очень опасен. А Михаил, наш проводник, уверял, будто знает по собственному опыту, что барс нападает на человека. Он рассказал, что однажды в горах пил из источника воду и барс прыгнул ему на спину. Счастье, что на нем была кожаная куртка, которая спасла от первого укуса, иначе он «не имел бы случая провожать румынских друзей на Тянь-Шань».
Из хищников встречаются еще обыкновенные волки, очень редко медведь, а совсем редко красные волки. Известно несколько случаев охоты на красных волков.
С убитой добычей, — а это довольно тяжелый груз — мы достигли зоны вечных снегов, утопая по горло в сугробах, до нитки промокшие. Мы спустили наши трофеи вниз, где нас ожидали лошади. С большим трудом погрузив все (один крупный козел был до 100 килограммов), начали спускаться. После нескольких часов пути, почти мертвые от усталости, наконец добрались до палатки. Но как ни были утомлены, все же мы подвесили добычу на деревья, чтобы собаки не уничтожили все наши трофеи. После вкусного жареного мяса теке и горячего чая, после теплой ванны в наших бассейнах забираемся в спальные мешки.
Просыпаемся мы только поздно утром. Следующий день — отдых и хозяйственные дела. Чиним одежду, сушим вещи, сильно пострадавшие на этой охоте. Приближается время возвращения. Но Михаил предлагает сделать еще одно путешествие — он хочет показать нам, как он один охотится на горного козла. На этот раз поднимаемся без собак вверх по долине реки Арамаи около 30 километров. Совсем наверху замечаем стадо теке. Михаил прячется за скалы, берет наше комбинированное ружье 12х8х57 и один начинает подъем. Это было прекрасное зрелище, которое с трудом можно передать. Этот человек одинаково хорошо умел карабкаться по скалам, по снегу и по льду. Ловко спрятавшись, он близко подпустил великолепного козла и на расстоянии 100 метров сделал один хорошо рассчитанный выстрел под лопатку. Когда мы поднялись, чтобы помочь ему спустить козла, он показал нам гнездо горного улара. Там лежало девять яиц, но мы не взяли их для нашей коллекции. Они были уже насиженные, и нельзя было вынуть содержимое.
На обратном пути Михаил, который шел впереди, застрелил двух косуль. Нам было жаль косуль, и в то же время мы были рады, что в музее нашей страны будет брачная пара.
На другой день рано утром мы уложили свой багаж, упаковали собранные экспонаты и спустились вниз, где нас ждала машина, присланная Академией наук.
С трудом расстались мы с этими прекрасными местами и людьми, такими гостеприимными и дружественными. Последнюю ночь мы снова спали на берегу озера Иссык-Куль. Потом опять посетили памятник на могиле великого путешественника Пржевальского. На обратном пути продолжали собирать экспонаты для нашей научной коллекции.
Во Фрунзе о нас уже беспокоились. К нашему стыду, мы забыли передавать о себе вести через пастухов, которые спускались в долину. Тут же нас ждало множество писем с родины.
Нашу коллекцию для сохранности хорошенько перепаковали и еще раз посолили кожи.
Затем мы отдохнули и приготовились для второй, и последней, части нашей экспедиции: массив киргизских гор и самая интересная часть — озеро Сон-Кель.
Сокращенный перевод Е. Галат и В. Потемкиной из № 12 выходящего в Бухаресте журнала «Охотник и рыболов-спортсмен» за 1958 год.
