Дебрин И. И.
Еще раз о том, что страшнее волка
Дальнейшее развитие советского спорта, туризма, вопросы охраны и восстановления лесов, поставленные в решениях XXI съезда Коммунистической партии, имеют непосредственное отношение к судьбам спортивной охоты и охотничьего хозяйства.
Технический прогресс всех отраслей народного хозяйства потребует от советских ученых и практиков нового подъема творческой инициативы и новаторских усилий в деле рационального использования природных богатств и сбережения природных ландшафтов в гармоничном сочетании с ростом новых городов и поселков.
Советский человек, согретый ленинской заботой партии, приобретает невиданные возможности в здоровом отдыхе и более тесном общении с природой. Охотничьи путешествия в любые районы страны становятся возможными для рабочих, колхозников, интеллигенции.
Первым решающим шагом к осуществлению великого семилетнего плана в охотничьем хозяйства предстоит совершить своего рода скачок, навсегда преодолевающий такое страшное наследие прошлого, как браконьерство.
С расширением демократических прав советского гражданина и укреплением революционной законности охрана и защита всех богатств живой природы всецело становятся кровным делом самих охотников.
С чего же нужно начать, чтобы как можно быстрее и лучше преобразовать наше спортивное охотничье хозяйство? Пожалуй, с всеобщего презрения и ненависти ко всем и всяческим разновидностям браконьерства.
В исторических решениях XXI съезда Коммунистической партии Советского Союза перед каждой республикой, краем, областью, районом, перед каждым коллективом завода, фабрики, стройки, колхоза и советского учреждения открыты новые пути для всестороннего развития творческой инициативы и достижения трудовых подвигов в борьбе за победу грандиозной программы коммунистического строительства.
Не останется в стороне от величайших событий эпохи и многочисленная армия советских охотников, которая по зову внеочередного XXI съезда КПСС вместе со всем советским народом также определит себе тот рубеж, который на своем поле деятельности предстоит прежде всего взять спортивно-охотничьим обществам.
За трезвое чувство меры
Начиная с весны 1956 года, заметно больше стало уделяться внимания повышению культуры охотничьего спорта.
Нарушения сроков и способов охоты, факты расхищения природных богатств смелее стали разоблачаться в местной и центральной печати, значительно усилились и меры общественного предупреждения браконьерства.
Но в среде охотников это тягчайшее зло, к сожалению, порой рассматривается еще крайне односторонне. Обычно осуждаются лишь случаи открытых нарушений сроков и правил охоты, тогда как многочисленные факты охотничьего невежества и бескультурья остаются как бы незамеченными.
В передовых спортивно-охотничьих организациях уже давно стрельбу по дичи на неубойную дистанцию, стрельбу по станкам — наугад и на расстояние свыше тридцати пяти метров рассматривают как нарушение правил спортивной охоты, которое, по существу, не отличается от браконьерства.
Нельзя примириться и с такими явлениями, когда не соблюдаются нормы отстрела дичи, установленные на один день охоты. К сожалению, находятся еще такие «охотники», которые выпускают баснословное количество патронов, исчисляющееся иногда сотнями штук за зорю, а в результате невоздержанной стрельбы преобладающее количество дичи бессмысленно пропадает в виде подранков или совершенно изгоняется с территории охотничьих угодий.
Пришло время, когда в каждом охотничьем коллективе стало необходимым нормы отстрела дичи сочетать с ограничениями количества выстрелов. В организованных охотничьих хозяйствах эта мера кое-где постепенно начинает прививаться и приучает даже недисциплинированных лиц правильно вести себя на охоте, она приучает к сознательной и выдержанной стрельбе. Теперь уже многие стали считать за правило, чтобы на любой охоте затрачивалось примерно не более трех выстрелов на каждую птицу. Только при таком сознательном выполнении этих требований мы изживем бессмысленное уничтожение дичи.
За безрассудную стрельбу по птицам, попавшимся на глаза охотнику и не являющимся предметом охоты, а случайно налетающим на выстрел, виновных нужно лишать права посещения спортивно-охотничьих хозяйств. С малейшей распущенностью, нетрезвым отношением к охоте в нашей среде пора решительно покончить. Пьяный охотник не только опасен для дичи — он страшен для человека. Бесшабашное прожигание патронов, настроение отдельных «подгулявших» или безответственных лиц бить все живое, что встречается на пути и на любом расстоянии, нужно сурово осуждать и не допускать ни в одном из спортивных коллективов.
Повсеместно запрещено истребление зверей и птиц из-под фар автомашин, мотоциклов, катеров и моторных лодок. Недопустимо и применение осветительных средств — всевозможных прожекторов и фонарей-рефлекторов для охоты ночью. В конечном счете следует понять, что применение современной техники для охотничьих целей приводит к полному опустошению отдельных видов живой природы. Такая хищническая охота в недавнем прошлом нанесла невосполнимые потери джейранам — в Туркмении и Азербайджане, косулям и фазанам — на Дальнем Востоке, зайцам — на Украине, водоплавающей дичи — в районах зимовок, тетеревам и глухарям — в районах Сибири и Забайкалья.
Большим несчастьем на охоте по водоплавающей и боровой дичи остается применение крупных номеров дроби и использование малокалиберных винтовок. Жадность и попытки отдельных охотников «подальше достать птицу» приводят к обилию подранков. Многолетним опытом и практикой лучших охотников и стендовых стрелков доказано, что в любое время сезона самыми убойными номерами дроби для стрельбы дичи на нормальном для дробового ружья расстоянии следует считать дробь № 7, 6 и 5. В исключительных случаях в конце осеннего пролета применяется дробь № 4.
Применение дроби крупнее № 4, исключая осеннюю охоту на гусей, и использование для охоты малокалиберной винтовки — недопустимы.
Охотничье хозяйство, предоставленное государством для разумного и рационального использования добровольным спортивным обществам, требует эффективного сбережения и увеличения всех видов полезных зверей и птиц, что осуществляется не только мерами запрещения, но и мерами проведения правильной, культурной охоты, основанной на принципах высокой сознательности, экономии и бережливости дичи. Тот не охотник, кто не бережет дичь. Богатый опыт дружественных нам народно-демократических стран — Чехословакии, Болгарии, ГДР, Польши и других — убедительно доказал, какая высокая плотность обитания дичи может быть достигнута при условии заботливого отношения к содержанию охотничьих угодий и проведению в них правильной спортивной охоты.
Куда же исчезает дичь
Что же показали три последних осенних сезона охоты? Какой же итог можно подвести после трех лет запрещения весенней охоты? Итоги, надо прямо сказать, неутешительные. Добрая половина охотников, проводивших открытие летнего сезона охоты на водоемах Подмосковья в 1957—1958 годах, возвращалась домой «попами» — пустыми, без дичи.
Что же являлось причиной отсутствия дичи там, где она обычно всегда водилась? Почему некоторые охотники далее в первые дни открытия сезона местами не находили ни одной утки?
Некоторые оторвавшиеся от жизни ревнители охотничьего порядка продолжают самоуспокоенно удивляться: «Разве есть еще в наше время браконьеры?.. О сроках охоты было объявлено в газетах, ужели этого недостаточно?..»
К сожалению, да. Еле заметным петитом (как принято писать об охоте в газетах) браконьеров не прошибешь. Многие, очень многие граждане сельских районов совершенно не соблюдают государственных охотничьих правил и законов. Многие сельские советы остаются пока безразличными к тому, кто, сколько и для чего приобретает охотничьи ружья и боеприпасы. В Дорогобужском районе Смоленской области, например, известны факты, когда кряковых уток бьют поздней весной прямо на гнездах во время кладки яиц. Естественно, где свободно бродит с ружьем весной и летом такой невежественный человек — ничего живого там не сохранится.
Если представить себе, что только в одном подмосковном селе Виноградове за последние годы приобретено (преимущественно подростками) не менее двухсот ружей, то станет ясным, почему там в первые дни открытия летне-осеннего сезона как в 1957, так и в 1958 году редко кто из охотников выполнил установленную норму отстрела уток, едва добывая три птицы. Дичь распугивалась за несколько дней до законного срока открытия охоты.
Или вот более свежие впечатления об эффективности запрета весенней охоты опять-таки после трех лет действия закона об этом.
Осенью 1958 года, как только ночь стала длиннее дня, на водоемах Подмосковья появились стайки пролетной свиязи, хохлатой чернети и гоголей. Эта дичь пришла к нам с далеких и мало доступных озер лесотундры во второй половине сентября. Охота с каждым днем становилась все интереснее и труднее.
Большие водохранилища на Волге, в отличие от весны, значительно обмелели. Затопленные болота сильно пересохли. Стаи всех видов уток скоплялись преимущественно на открытых плесах, на чистой воде, где были корма.
С малых водоемов утки улетали с первых дней открытия охоты. Они искали спасения на водных просторах. К этому приводит повседневная неумеренная стрельба со стороны досужих людей, не знающих ни сроков, ни норм, абсолютно не соблюдающих правил и этики спортивной охоты.
* * *
Пишущему эти строки в сентябре посчастливилось побывать на среднем течении Шоши и на реке Мологе. Он преднамеренно пытался встречаться с представителями местной власти — председателем сельсовета, участковым уполномоченным милиции, лесной охраной, проходил по улицам и полям колхозов, и, к великому удивлению, незнакомый человек с ружьем ни у кого не вызывал любопытства. У него никто не проверил документов, никто не спросил разрешения на право охоты.
Всюду царило обидное безразличие к охоте и сбережению природных богатств. А когда в беседе с местными охотниками ему приходилось рассказывать о весеннем запрете охоты, его значении и установлении норм добычи уток для организованного и сознательного охотника, над ним смеялись.
Весьегонские вагоны поезда Москва—Рыбинск осенью значительно используются охотниками. Туда и обратно в них едут москвичи, калининцы, посещающие острова и заливы многоводной Мологи.
Рыбинское море, с Дарвинским заповедником в центре, стало излюбленным местом обитания водоплавающей дичи. А вокруг заповедника расположены, к сожалению, еще плохо охраняемые охотничьи угодья, привлекающие сюда множество приезжих отпускников и местных охотников.
На станции Весьегонск, в соседнем с нами купе, местные охотники — инвалид войны и кадровый офицер авиации — весело и оживленно провожали в Калинин своего земляка и товарища, по внешнему виду еще моложавого интеллигента.
Иронически подтрунивая над нами: во что обошлась каждая уточка приезжавшему на Мологу москвичу, — веселые охотники беззастенчиво хвастали мастерством своей магически меткой стрельбы и баснословными трофеями.
Тверской «чиновник», находясь под парами только что совершившихся горячих проводов, врал неудержимо. Ну пусть бы врал — это присуще каждому несерьезному охотнику. Но беда заключалась в том, что за обилием его словоблудия выпирала наружу горькая правда о безудержном разгуле браконьеров в окрестностях Весьегонска.
В Весьегонском обществе охотников до сих пор нет должного порядка и дисциплины. Добрый батальон охотников этого маленького исторического городка хорошо оснащен многочисленным моторным флотом. Весьегонские охотники снуют вниз и вверх по разливам Мологи на десятки километров и даже проникают в запретную зону государственного заповедника.
Элементарных правил товарищеского взаимного уважения, соблюдения охотничьей этики, морали там нет и в помине. Хотя и обидно писать об этом про своих земляков, но приходится.
Результаты их групповых выездов на охоту чаще всего измеряются не количеством скромно добытой дичи, а употреблением «особой жидкости», исчисляемой литрами.
Мы с приятелем ощущали на себе падающую из поднебесья «нулевку» или что-то вроде картечи, которыми весьегонские охотники обстреливают пролетающих на огромной высоте стаи уток. Мы были свидетелями того, как один из таких лихих стрелкачей пушил отборным матом соседа за то, что он хлестнул по нему дробью, стреляя в сумерках по снижающимся уткам в рост человека.
В подтверждение именно таких охотничьих похождений «тверской чиновник» хвалился тем, что он за время отпуска в Весьегонске убил несчетное число уток и восемнадцать глухарей (?!), а его однорукий друг-инвалид за прошлый год «щелкнул» шесть медведей (?!), хотя в истории Весьегонска за последние пятьдесят лет такой охотничьей доблести пока не было засвидетельствовано.
Интеллигентный враль даже показывал пассажирам в натуре неуклюжие чучела глухаря и селезня собственного изготовления, а когда ему резонно заметили о том, что охота на глухаря запрещена и добывать отпускнику по восемнадцати таких редких птиц преступно, наш собеседник надулся и замолчал до самой Москвы.
Там же егерь военно-охотничьего хозяйства Иван Силин поймал весной дворовую подсадную утку, обставленную десятком волосяных петель для ловли диких селезней, но злостный браконьер, к сожалению, остался безнаказанным. Старик Силин не осмелился испортить «добрососедские» отношения с преступником.
Еще хуже соблюдался и весенний запрет охоты на открытой, неприписной территории охотничьих угодий. Одна охотничья стража своими силами оказалась не в состоянии обеспечить охрану и защиту охотничьих угодий от вторжения браконьеров. А ведь вся сила охотничьего правопорядка заключается в строжайшей организации и охране охотничьей фауны. Благороднейший и полезный девиз, выдвинутый самой охотничьей общественностью — «Охотничье хозяйство — дело самих охотников», не сразу доходит до сознания людей.
Некоторые охотничьи организации, к сожалению, еще очень мало вникают в экономику своих охотничьих угодий. Охотники всюду привыкли к неисчерпаемым возможностям природы, к безотчетному использованию охотничьей фауны, а она неминуемо истощается и требует разумного вмешательства человека, коренного изменения взглядов каждого охотника на то, чтобы постоянно и сознательно возмещать взятое от природы. Пришло время, когда советскому охотнику, по примеру собратьев по страсти дружественных с нами стран, придется практически затрачивать свой труд и вкладывать посильные средства в свое приписное охотничье хозяйство.
Неисчерпаемые природные богатства нашей страны уходят в прошлое. Теперь мы обязаны сами восстанавливать запасы дичи. И начинать это приходится с самого простого — прежде всего с неукоснительного соблюдения сроков и правил охоты.
Представьте себе любимое утиное болото, которое всю весну и лето заботливо оберегается егерем. Все члены спортивно-охотничьего коллектива с нетерпением ждут того счастливого дня в году, когда в этом болоте будет разрешена правильная охота. Ждут люди такого дня, как большого праздника. Администрация охотничьих угодий ежегодно утешает охотников самыми радостными вестями о том, что «в настоящем сезоне вся водоплавающая дичь уже на крыле, выводков много и все выводки полноценные».
Но вот наступает долгожданный день, и охотника постигает горькое разочарование. На своем болоте много пуху, перьев, свежих набродов вороватого человека, но мало дичи. За один или за два дня, а может быть, и за неделю до официального открытия охоты в эти угодья проник себялюбец, эгоист, он снял «сливки» и был таков.
В решающие дни, именно за неделю, за две до открытия сезона охоты, общественные силы не смогли уберечь свои угодья от проникновения нарушителей и расплачиваются потерей всего многообещающего сезона охоты. Дичь оказалась преждевременно частично перебитой и в большей степени распуганной.
Все эти и другие подобные им примеры убедительно объясняют истинные причины ежегодного снижения осеннего пролета водоплавающей и резкого уменьшения боровой дичи.
Диким уткам нигде не стало спасения, их преследуют всюду и не дают покоя все двадцать четыре часа в сутки. Везде, где только можно, рыскают целые флотилии моторных лодок и катеров; «охотников» стало так много, что теперь почти нет таких укромных уголков, где бы не бахали выстрелы.
В создавшихся условиях, конечно, трудно добиться резкого эффекта только от запрещения весенней охоты. Все усилия по воспроизводству дичи в организованных охотничьих хозяйствах до сих пор мало заметны, да и внедряются они крайне медленно.
И это еще не все. Сильное влияние на численность размножения диких уток оказывает водный режим главнейших крупных гидроэлектростанций. Резкие подъемы и спады уровня воды на водохранилищах далеко распространяются в поймы притоков Волхова, Волги, Камы и других больших рек. Эти резкие колебания в уровне воды почти ежегодно совпадают с периодом самого разгара кладки или насиживания яиц.
После весеннего половодья и спада воды, особенно при недостаточном выпадании весенних дождей, плотины гидростанций перекрываются и происходит накопление воды. Пойменные места утиных кладок в таких случаях затопляются, и много уток остается без выводков. Появление кряковых и чирковых уток без выводков, как говорят, одиночек, особенно было заметно на оз. Ильмень, Рыбинском море и на водоемах Подмосковья летом 1958 года.
Настойчивое внедрение искусственных гнездовий на более высоких незатопляемых местах и усиление охраны охотничьих угодий, весенний выпуск в угодья взрослых подсадных уток постепенно и частично помогут преодолеть все эти препятствия.
Большой ущерб водоплавающей и болотной дичи наносит енотовидная собака. Еноты проникают в самые сокровенные и недоступные места обитания уток, и во время гнездования они становятся хозяевами положения. На утиных яйцах и пуховичках утятах безнаказанно отъедаются эти противные зверюги, к сожалению широко распространившиеся в лесах России.
Катастрофическое исчезновение белых куропаток, уменьшение тетеревов, зайцев зависит от енотов, пожалуй, не в меньшей мере, чем от небрежного и бесхозяйственного использования ядохимикатов и минеральных удобрений на полях.
И кажется, что во всех этих затруднениях на помощь сохранению и развитию спортивной охоты пора прийти со своим многолетним научным опытом и наблюдениями нашим государственным заповедникам и передовым охотничьим хозяйствам. Научные силы призваны практически помочь охотникам.
Свое кровное дело
Нужны крутые меры решительного и всестороннего подъема охотничьего хозяйства, а для этого в первую очередь безотлагательно и сурово необходимо искоренять все разновидности браконьерства и преодолевать все препятствия, мешающие сбережению и воспроизводству фауны. Тот не охотник, кто не бережет дичи.
Накануне XXI съезда партии, в процессе всенародного обсуждения тезисов доклада о контрольных цифрах развития народного хозяйства СССР на 1959—1965 годы, в ряде союзных республик были приняты законы об охране природы. Много ценных предложений, непосредственно касающихся охотничьего хозяйства, высказано в печати и на массовых собраниях трудящихся, посвященных обсуждению плана первой семилетки. Спортивные охотничьи организации растут, развиваются и набирают силу во всех районах страны. Организованные охотники от разговоров о вреде браконьерства переходят к действенным и конкретным мерам предупреждения этого зла. Многие спортивно-охотничьи организации уже с весны 1958 года возглавили общественное движение передовых советских охотников, стремясь создать для нарушителей правил охоты обстановку повсеместного общественного надзора и контроля, но это пока только первые робкие шаги.
Спортивно-охотничьи общества ежегодно производят огромные затраты средств на то, чтобы правильно, культурно вести приписные охотничьи хозяйства и развивать в них воспроизводственные мероприятия по сохранению и увеличению дичи, и нельзя допустить того, чтобы кто-то хищнически подрывал эти общественные и научно-производственные мероприятия.
Теперь уже многие сознательные охотники пришли к выводу, что ни один человек, кроме лесной стражи и егерей, не должен появляться весной и летом в лесу, в поле или на водоеме с ружьем. До открытия охоты в охотничьих угодьях не должно быть ни выстрела!..
Почти повсеместно охотничья общественность требует, чтобы бригады охотничьего актива навсегда закрыли всякое проникновение браконьеров в охотничьи угодья. Общественные инспекторы призваны энергичнее помогать егерям проверять и задерживать всех лиц, появляющихся с ружьем в охотничьих угодьях в запрещенное для охоты время. Сроки охоты не могут нарушаться ни на один день.
Каждый коллектив охотников обязан иметь свой оперативный план борьбы с браконьерством и неуклонно выполнять приказы государственной охотничьей инспекции об усилении мер борьбы с браконьерством. Нужно всячески поощрять такие коллективы, которые будут выделять необходимые бригады, дружины или патрули по охране охотничьих угодий и предупреждению браконьерства. Все коллективы предприятий, колхозов, учреждений призваны более настойчиво требовать оказания помощи и содействия в борьбе с браконьерством со стороны органов милиции, лесной охраны, сельских советов, смелее разоблачать такие явления в печати, не замалчивать, а главное — всякое преследование браконьера стремиться доводить до конца, то есть от задержания до суда и наказания.
Увеличение и сбережение природных богатств не приходит само собой. За проведение воспроизводственных мероприятий, за состояние заказника, того или иного охотничьего угодья, за развитие его богатств отвечают не только специалисты и непосредственные работники охотничьего хозяйства, а все члены любого спортивно-охотничьего общества, пользующиеся этими угодьями.
