Зворыкин Н. А.
Пороша
Выпала пороша. Белое утро манит к окну: вся земля покрыта снегом; репей, лозинки, деревья, изгороди — все обсыпано белым пухом; снегири начертили под крапивой мелкие развилки следков.
На улице тихо. Ветер не шелохнет. Эту тишину нарушил стук открываемой двери конюшни: охотник Степан выводит Гнедого.
Конь высоко поднимает голову, настораживает уши, храпит, удивленный давно невиданной белизной. Степан бросает в сани катушку кумачовых флажков; с ним садится второй охотник, его компаньон. Сани плывут неслышно, как лодка; чуть поскрипывают гужи...
Окутанный снегом, будто с нахлобученными шапками, стоит молодой ельник. По полю, между торчащими быльями жнивья, ровненькими звеньями, отпечатывая пальцы и коготки, вьется лукавый лисий след. Перед опушкой лиса остановилась, потопталась и, должно быть, оглянувшись, частой трусцой пошла в ельник.
Охотники объехали еловую куртинку; лисьего выходного следа не было. Затянули оклад флажками. Степан за ельником встал на лисий лаз, а его компаньон с противоположной стороны оклада погнал на стрелка лисицу.
Вскоре вдали мелькнула рыжина, а потом появилась голова с треугольниками ушей и блестящими глазами. Лисица отделилась от опушки и на солнечной полянке стала вдруг красно-вишневой. Раздался выстрел — и на пушистом снегу распластался дымчато-бурый хвост с белым кончиком.
Мелкоснежье
Мелкий снег на мерзлой земле — всюду путь. Куда хочешь иди: по льду, по полям, болотам, по лесу; траву и жнивье слегка припорошил снег. Кочки буреют, напоминая окраску спины русака. За полем к спуску в низину растет кустарник; дальше темным пятном тянутся кусты можжевельника.
От озими вьется след русака в низину, к двум кочкам.
Охотник! Взгляни, заяц любит такие горбыли. И охотник, вышедший в это раннее утро, не прошел мимо кочек.
От одной из них внезапно вырвался длинноухий зверек. Гремит выстрел, и заяц падает на белую землю.
Тетерев-березовик
Стволы березы розовеют на солнце, светятся они и в пасмурный день; оголенное чернолесье будто засохло; одни березы кажутся бодрыми и веселыми.
Зимнее предрассветное утро. В домах зажглись огоньки. На улице тишь, мягкий морозец.
Лошадь пьет из ведра. Внятно слышны урчащие звуки глотков и теньканье капель.
Пора запрягать: тетерева поднимутся на лес к восходу.
След, прокладываемый санями, еще невидим. Серым кажется снег. Причудливы черные кусты можжевельника. Побрякивает кольцо на дуге. Охотники курят. Вскоре перед ними замелькали сенокосные поляны с группами берез; на березах большие темные птицы. В стороне на еловом шпиле вожак, старый косач; виден отчетливо его профиль: лирообразный приспущенный хвост, спина колесом, шея бутылкой. Кроме него, все птицы в большом оживлении: вытянув шею, клюют они сережки, висящие на тонких кистях.
С набитыми мерзлой сережкой зобами тетерева сидят в лесу. Лучшее время охоты, пока птицы голодны. Охотники, сидя на санях, медленно объезжают тетеревов или ездят взад-вперед, постепенно к ним приближаясь.
Взрыв выстрела гулок, дробь сечет прутья; веско и мягко падает птица к подножью березы.
Когда же иней покроет деревья, а воздух не шелохнется, птицы сидят смирно, затаившись у стволов.
С гончими
Между березовыми рощами с еловым подсадом, на снежной поляне виден заячий след; пересечен он свежим, иного рисунка следом с воздушным закрайком: это прошла выжловка Румянка. А за ней — серо-чепрачный Гудок, верный, чутьистый и злобный.
С ними надежно охотнику — не только чутьем, но и глазом они лежку найдут. А примутся гнать — звонко тогда раздаются их голоса.
Охотник ждет. И вдруг слышит он пронзительный голос Румянки, а чуть погодя гудит баритон Гудка. Гон удаляется. Крупный беляк несется по вырубке к хвойному лесу. За ним мерным галопом мчатся гончие.
То падая, то нарастая, гудит по лесу собачий гон. Большими кругами ходит беляк. Гон ближе и ближе. Мелькает за елями белый комок. Гулко раскатывается выстрел. Заяц падает. Подвалили гончие. Они лижут добычу, виляют хвостами, подвизгивают. Но охотник высоко держит трофей.
На белку
За снежным полем темной стеной стоит хвойный лес. Неровен в лесу снежный покров: муравейники, пни, кочки. Тепло и тихо в нем.
На нетронутом снегу охотник увидел следок. У подножья елки след исчез. От сбитого снега на ветвях чернеют пятна хвои. Дальше нет следа — ни верхом, ни низом.
В густой хвое наглядеть белку трудно, трудно ее и выгнать. Тогда охотник стучит по дереву топором, белка боится этого звука. Будто на крыльях, летит она к самой вершине.
Гремит выстрел; с веток падает снег, а вместе с ним и белка.
В урожайные шишками годы много скопляется белок в еловых лесах. Зверек невелик, а волнует охотника много и таиться умеет: вначале петли по веткам накидает, а потом уж к гнезду подойдет; часто на рыжую сосновую ветку заляжет, хвост кистью распустит, будто сосновая хвоя.
Интересна охота с собакой на белку. Лайка галопом идет по лесу, исчезнет, вновь появится, голову к снегу опустит, то гордо ее поднимет, поглядывая на деревья.
До слуха собаки доходит малейший шорох. Издалека лайка слышит, как белка, взбираясь на дерево, сбивает с сосны коринки.
И вдруг видит охотник: заметалась собака, носом поводит, смотрит вверх и досадливо лает. Этот лай понятен охотнику, как слово.
Затаилась ли белка или ходом идет, чует ли только или видит лайка добычу, по птице ль, по крупному ль зверю залает — охотник поймет издали.
Быстро меркнет заря, и лилово-седая дымка спускается на лес. Охотник возвращается домой. Полный ягдташ его висит на боку — в нем четырнадцать белок.
Здесь рысь живет
Бесшумно скользят сани. Далеко позади поля — перелески. За ними пустошные угодья: по вырубям пни с шапками снега, сараи с сеном. Дорога вонзается в лес, ее затянула пороша.
Угрюмо стоят заснеженные ели.
Дальше — осинник, куртинки плотной еловой хвои, прогалины, низинки, русло ручья. Беляки здесь исчертили весь снег. Бодрятся охотники надеждой на встречу следа рыси. Они внимательно оглядывают белую пелену и видят — один за другим, чуть меньше чайного блюдца, пересекают дорогу следы рыси.
Обходят охотники гряду буреломного леса. У подножья двух елок виднеется рысья тропа; следы припорошены, тусклы — свежего выхода нет. Скоро замкнется обход, а снег никем не тронут. Кончен оклад — выхода нет. Значит, зверь здесь. На старой тропе ждет зверя один охотник, а другой в это время по входному следу идет.
Тихо в лесу, глухо от снежной нависи — ни звука.
Внезапно охотник замечает плавное колебание какого-то длинного кофейного пятна. Это — рысь. Вот голова зверя, вот его темные кисти ушей. Рысь приближается к прогалине.
Чтобы скорее миновать полянку и скрыться в еловой чаще, зверь идет на прыжках.
Мушка ружья ловит убойное место за локтем. Колесом через голову падает рысь вверх крапчатым брюхом.
