Назаров М.
В начале сентября 1957 года охотились мы втроем на водоплавающую дичь в северной части Рыбинского моря, в Вологодской области. Для охотников — любителей природы здесь чудесные места.
Небольшая и тихая деревенька на высоком и обширном холме, словно в полудремоте, смотрит подслеповатыми окнами на море.
С холма открывается красивый вид на широкий морской залив. На водном просторе разбросаны небольшие островки, сплошь заросшие камышом и кустарниками. Ближе к низменным берегам сохранились торфяники, покрытые пышной травяной растительностью.
Утренняя заря закончилась. Я ждал лодку. Из-за ближнего леса поднималось яркое солнце. Косые лучи его скользили по тихому заливу, переливаясь серебряными блестками на мелкой ряби воды.
Около самого берега, где я сидел в густом кустарнике, вода была спокойна. Вдруг слышу характерный крик чомги, который легко отличить от крика всякой другой водоплавающей дичи. Смотрю внимательно в бинокль по направлению звука. Между высокими и тонкими пеньками березняка, оставшимися от затопленного леса, быстро замечаю плывущую чомгу.
Кто из охотников-натуралистов не знает эту интересную птицу? Величиной с крупную утку, со светло-серым оперением на спине и белым брюшком, с маленькой сравнительно головой и острым клювом на длинной шее, чомга очень красива. Особенно хороша она в брачном наряде, когда пышно распускаются два черных хохолка на голове и чудесный рыжий воротник, окаймляющий «щеки» и шею птицы.
В Подмосковье чомга встречается редко, но на больших и неглубоких водоемах, поросших у берегов камышом, она охотно гнездится. Только чаще ее называют «большой поганкой». Это странное название дано ей за плохое качество и неприятный вкус мяса.
Чомга плыла быстро, высоко подняв голову на длинной шее. Чтобы судить об особенностях этой красивой птицы, надо наблюдать ее именно «на плаву». Почти все тело ее находилось в воде, виднелась только небольшая часть спины. Она часто ныряла, а через несколько секунд снова появлялась на воде, но уже в другом месте. Чомга выплыла на расстояние 60—70 метров от куста, откуда я за ней наблюдал. Прекрасно сознавая трудность стрельбы по чомге на воде, все же решил стрелять. Каково же было мое удивление, когда после первого выстрела птица, склонив голову, осталась на воде. После оказалось, что две дробины попали в шею — выстрел был смертельным.
В данном случае меня не мучило сознание, что я напрасно погубил птицу. Ведь мне хотелось проверить авторитетное утверждение Брэма, что «мясо чомги несъедобно».
Приготовили чомгу отдельно от другой дичи из опасения, что ее мясо испортит жаркое или потеряет свой специфический вкус. Оказалось, что мясо чомги не жестко, довольно вкусно и вовсе не пахнет рыбой.
Вспомнился другой случай. Около тридцати лет тому назад мне удалось взять чомгу на Гороховецких озерах, в нижнем течении реки Клязьмы. И тогда также оказалось, что мясо чомги вполне съедобно. Хотя в том и другом случае я подходил к опыту предвзято — по Брэму.
Двух случаев недостаточно, чтобы сделать общий вывод, но тем не менее, вероятно, есть отклонения от общего правила. Брэм пишет, что «чомга питается на свободе исключительно рыбой, хотя отнюдь не брезгует крупными насекомыми». Возможно, что его подопытные экземпляры действительно питались по преимуществу рыбой.
«Чомга питается преимущественно крупными водяными насекомыми и личинками, отчасти рачками и мелкой рыбой», — говорят наши ученые. Надо полагать — в этом секрет. При вскрытии желудков добытых мною двух чомг явных остатков рыбы не было. Обнаружены перья, остатки рачков и разных насекомых. Очевидно, от характера пищи зависит вкус мяса. Может быть, этот вывод не всегда правильный, но все же является достаточно убедительным. Мне хорошо известно, что в Арктике при кормлении свиней рыбой свинина приобретает неприятный привкус ворвани.
Возможно, что некоторые охотники-натуралисты заинтересуются этим и при случае «проверят» Брэма.
