Хорьков Э. А.
Голубое небо с пушистыми облаками украшает весеннюю землю и на зорях нежно меняет краски, а в тихие звездные ночи темно синеет опрокинутым прозрачным морем. В эти ночи с пахучим от цветущих акаций воздухом лесозащитные полосы звенят соловьями — родниковой звонкости и чистоты струятся звуки.
Днем же колышет ветерок сизо-зеленые пшеничные колосья и тихонько шуршит ими, а у кромки лесных полос, где пшеница подходит к деревьям, вспышками пламени алеют маки. Если заглянуть в цветок, то в глубине слегка прозрачных лепестков столько мягкости и свежести и красный цвет так ярок, что веришь: это цвет любви.
Уже выпустил седые чубы ковыль, на склонах балок зарозовел шиповник. Серебрится в лучах солнца невысокий лох и своей солнечной яркостью оттеняет темень остролистого клена. Лох еще не распустил своих желтых цветочков, но уже протягивает их щедрыми гроздьями, предвкушая пору цветения. Пора цветения!
То вдруг страстно заворкует горлинка, будто заговорит сердцем... и одиноко замрет, спугнутая глухим кукованием бездомной кукушки. Проверещит суслик и сразу спрячется в норку, увидев парящего луня, а жаворонки все поют и поют в небе, трепеща крыльями. Иногда они опускаются в хлеба или травы, но долго не остаются там: их снова тянет в небо. И целый день звучат в вышине их песни, перекликаясь с раскатистым боем перепелов, скрывающихся в зеленом море пшеницы.
Дрожит над полями марево, и кажется, будто вода плывет по невидимому стеклу, шевеля белеющую к горизонту дорогу, черные пары и далекие деревья.
На бугре стоят два журавля-красавки, развесив от жары крылья, и разгонистый ветер треплет черную бахрому на груди у самца. Странно видеть этих крупных и редких в Донбассе птиц, но верится, что поселились они здесь навечно. А взгляд уже следит за пустельгой, которая исчезающим пятном уплыла вдаль, где взвихрились — к дождю — белые продолговатые облака.
Дождь ударил к вечеру, ливнем пролился над полями, отмыл листву лесополос... и замер.
Тихо и мягко опускается влажный вечер, и зарницы далекой грозы сливаются с заревом над городом.
Замерла в ночи заповедная степь с одиноким своим хранителем — древней каменной бабой, и уже глядятся в притихшие озера яркие звезды.
Но вот сумрак на юго-востоке начинает светиться, и из золотого тумана выплывает желто-красная луна. Около нее небо становится словно бархатистее, и украдкой тают звезды. С каждым часом становится светлее, и еще больше хорошеет зеленый Донбасс. Лунные блики сияют на бесконечных рельсах, по которым идут составы с углем и прокатом.
Ночь свежа, но все настойчивее вливается в нее густое благоухание трав...
