Архангельский В. В.
Старшее поколение охотников, следопытов и натуралистов уже давно встречает имя Георгия Алексеевича Скребицкого на обложках ряда книг и брошюр. Хорошо знают и дети своего «дедушку-юнната», ведущего с ними задушевную беседу и в красиво оформленных книжках, и в журналах, и по радио.
В той своеобразной и интересной части русской литературы, которая обращена к людям на природе, к пейзажу, к охоте и рыбной ловле, к раздумьям об извечной силе и красоте ваших лесов, рек и озер, степей и гор, стоят имена не только классиков Тургенева и Аксакова, но и советских писателей — Михаила Пришвина, Лесника, Виталия Бианки, Ивана Арамилева, Ефима Пермитина, Александра Шахова, Кондрата Урманова, Николая Устиновича, Григория Федосеева и многих других мастеров художественного слова. С их помошью читатель глубже и сильнее стал понимать окружающий его мир природы и сильнее чувствовать свою слитность с великой Родиной.
М. Пришвин был натуралистом-философом и словотворцом-колдуном, который при обращении к темам природы великолепно расширял познавательные и изобразительные возможности русского художественного слова. Иван Арамилев и Александр Шахов расширили область нашей охотничьей новеллы и много внимания уделяли быту советского человека, восхищенного природой. Григорий Федосеев — натуралист, обращающий свое внимание на героические будни советских людей, главным образом геологов и геодезистов, которым приходится раскрывать свой характер в борьбе с трудностями. Словом, каждый из писателей определяет точно и ясно свое «кредо», в совокупности же их художественная работа была и есть живописание природы Отечества и тех людей, которые вне природы почти не могли раскрыть своего «я».
Если попытаться найти писателя, наиболее близкого по духу Скребицкому, то таким будет Виталий Бианки: натуралист-ученый, биолог, мастер короткой новеллы и знаменитый автор «Лесной газеты».
В. Бианки больше уделял внимания факту, нежели слову, интересной ситуации, а не изобразительной канве; наконец — биологически точному штриху, за которым угадывалась жизнь птиц и зверей. И за всем этим мы видели интереснейшего человека, вооруженного научными знаниями и умеющего просто и ясно поделиться ими с читателем.
Таков и Г. Скребицкий. Он идет от факта, рассказывает о нем ярко, достоверно, расширяя границы нашего представления о том мире прекрасного в природе, без которого немыслимо эстетическое и высоконравственное воспитание молодого поколения.
В «Рассказах охотника» и в «Охотничьих тропах» писатель — враг браконьерства и вдумчивый советчик молодого человека, впервые взявшего в руки ружье. В книге «С ружьем и без ружья» он делает упор на то, что радует в природе и достойно наблюдения. Зоркий глаз и фотоаппарат дают так много вдумчивому наблюдателю, что нет необходимости и вспоминать о задуманном выстреле. В книге «В Беловежской пуще» (написана вместе с В. Чаплиной) Г. Скребицкий ведет нас по заповеднику и знакомит с интереснейшей работой ученых. В «Лесном эхе» собраны его рассказы о первых шагах будущего натуралиста и проводится мысль, как важно воспитывать детей с малых лет в духе бережливого отношения к нашим природным богатствам. В книге «За лесной завесой» — как бы весь Скребицкий. В ней автор рассказывает и о себе и об удивительных встречах с лесниками, охотниками, рыболовами, учеными, пастухами, юными натуралистами.
«Родная земля — родная природа, сколько радости, сколько счастья подарила она мне за мою долгую жизнь. И я от всей души хочу, чтобы эти радости, это счастье выпали на вашу долю», — обращается писатель в послесловии к своим читателям.
И эта радость не оставляет нас, когда мы идем от рассказа к рассказу, путешествуя вместе с автором по просторам Родины...
