Квасковский Б. Ч.
Охотничий нож, назначение которого быть постоянным спутником охотника на крупных хищных зверей (и кабанов), должен, мне кажется, удовлетворять следующим условиям:
1) Легко углубляться в тело зверя, нанося раны широкие и проникающие до самых жизненных органов зверя.
2) Годиться для разрубания костей и рубки ветвей для костра, шалаша и т.п.
3) Быть возможно легким и удобным для ношения на охоте по целым дням.
Для всего этого необходимы: а) крепкий (не гибкий), прямой, широкий и обоюдоострый клинок с острым лезвием и прочным, хорошо спущенным и закаленным острием; б) надежная и удобная рукоятка, без каких бы то ни было выдающихся частей, могущих зацепиться при носке, обнажении ножа или в момент нанесения им удара; в) ножны, обеспечивающие сохранность клинка, с приспособлением для носки оружия сообразно различным условиям обстановки.
Попробуем разобраться в массе существующих образцов охотничьих ножей и кинжалов с точки зрения перечисленных требований.
Наибольшее количество холодного оружия для целей охоты изготовляется в Германии и немецкие образцы задают тон на оружейном рынке.
На прилагаемом чертеже я постарался изобразить несколько наиболее типичных ножей, из числа так называемых тяжелых ножей для охоты на крупного зверя.
Рис. I. «Hirschfaenger» (олений нож, вернее охотничья шпага) epee de chasse (составляет главным образом принадлежность формы чинов лесного ведомства, придворной охоты и членов различных охотничьих корпораций во время парадных выступлений и фестивалей. Клинки «гиршфенгеров» достигают 50 см длины, при 2,5—3 см ширины и 5—6 см толщины; рукоятки из оленьего рога, черного дерева, слоновой кости и даже перламутра, с перекрестьями в виде козьих ножек и раковиной; клинки с вытравкой охотничьих сцен; прибор вызолочен, высеребрен, из вороненой стали или белого металла.
Рис. II. «Baerenmesser» (медвежий нож). Рис. III. «Stondhauer» и рис. IV «Saufaenger» (кабаньи ножи) являются, уже оружием годным для настоящей охоты. Размеры клинков их колеблются между 23—32 см в длину, 3—4 см в ширину и 6—7 мм в толщину. Обыкновенно ножи эти имеют одно лезвие, а другое если и есть, то лишь в нижней четверти клинка и не отточенное. Рукоятки большей частью из оленьего рога, трубчатые, насажены на сравнительно тонкий стержень, на котором укрепляются с помощью навинтованной головки. Между клинком и рукояткой на стержень надевается гарда, с более или менее длинными отводами, прямыми или изогнутыми, иногда тоже с раковиной. Рукоятки, впрочем (рис. IV) делаются и в виде щечек, укрепленных на широком стержне с помощью сквозных винтов или заклепок, а гарды попадаются и без длинных концов.
Обилие металлических частей, служащих почти исключительно для украшения, невыгодно отзывается на весе и стоимости оружия, не всегда окупаемых его «боевыми» качествами. Нерациональное сечение клинков, недостаток второго лезвия, слишком истонченное острие (рис. XIII и XIV) и слабость стержня рукоятки составляют обычные недостатки этих ножей, между которыми попадаются сделанные очень красиво и из прекрасного материала. Лучше других ножи с так называемыми дамасскими клинками и рукоятками на заклепках. Гарды с длинными концами (пережиток со времен мечей) на охоте только мешают; с другой стороны, без таких гард — все эти «гауэры» и «фенгеры» слишком походили бы на кухонные ножи.
Носят эти ножи на поясной портупее отвесно у левого бока; это удобно для носки (не в чаще), но затрудняет выхватывание ножа. Ножны обтягиваются черной или желтой кожей с двумя наконечниками, часто слишком больших размеров, что без нужды увеличивает их тяжесть. На лицевой стороне ножен часто приделывается гнездо для помещения ножика (Nickmesser) с клинком около 2 см, шириною и от 10—12 см длины, который собственно и служит для употребления на охоте.
Значительно рациональнее медвежий нож, описанный М.В.Андреевским в «Природе и Охоте» за 1894 год: «Самым удобным я считаю нож американской системы, с некоторыми сделанными мною изменениями. Эти ножи имеют обоюдоострый клинок, заостренный к концу и с кровостоками по бокам; 6 вершков длины, 1 вершок ширины и 8 мм толщины. Клинок отделяется от рукоятки стальной перекладиной, концы которой обращены в разных размеров отвертки. Рукоятка из крепкого породного дерева держится на клинке широким винтом. Размеры ножа и перевес его так рассчитаны, что он весьма удобно держится в руке и им ловко можно рубить, колоть, резать и вспарывать натиском кверху или книзу».
Я поспешил завести такой же нож и на первой же кабаньей охоте принужден был отпилить «обращенные в отвертки» концы гарды, рвавшие мне платье и царапавшие руки. Пришлось также изменить способ носки ножа на кавказский манер.
Если бы мне понадобилось в другой раз заказывать подобный нож, я седлал бы его на вершок длиннее, с рукоятью из оленьего рога на заклепках и без перекладины; кроме того, уменьшил бы размеры железных наконечников ножен и приладил бы к ним описанный выше небольшой ножик, удобный для свежевания зверя и мелких работ.
Говоря об увеличении длины клинка, я имею в виду главным образом охоту на кабанов. На медвежьей охоте, если бы пришлось защищаться ножом, то уже совершенно вплотную к зверю, а то и находясь под ним — в таком положении длинным клинком не развернешься.
Принять кабана из-под собак или приколоть раненного пулей можно, конечно, клинком и короче 6 вершков, но для этого нужно, чтобы он вошел по самую рукоятку и по кратчайшему до сердца направлению, что не всегда возможно; клинок четверти в две будет надежнее, да и рубить более длинным ножом удобнее.
Ради легкости «кабаний» нож может быть сделан несколько уже вершка (не менее однако 3/4 вершка), не следует только делать его тоньше 8 мм, а плоские части клинка можно сделать несколько вогнутыми.
Чем шире клинок, тем он может быть сделан острее, так как «режущий» угол его лезвия будет меньше; этим объясняется треугольная (с обухом) форма сечения многих охотничьих ножей (рис. II и IV). Для рубки костей и веток «режущий» угол менее 25—30° будет слишком остр; лезвия такого клинка, в зависимости от степени закалки, будут при рубке крошиться или заворачиваться[1]. Обоюдоострые клинки могут иметь лезвия одно с меньшим, другое с большим «режущим» углом и даже различной степени закалки.
Долы (кровостоки) нужны прежде всего для закалки клинка[2], затем они облегчают его вес и проникание в тело зверя. При одинаковых длине и тяжести, дольчатый клинок может быть сделан толще и шире плоского.
К сожалению, у охотничьих ножей и кинжалов европейской работы долы выбираются по обеим сторонам клинка симметрично, один против другого, что, уменьшая размеры поперечника, в то же время мало способствует уменьшению веса, так как подобные долы не могут быть сделаны особенно глубокими.
Самая важная часть колющего оружия — его конец, не должен быть слишком узок и тонок, так как от него требуется большая прочность; сопротивление же тела прониканию в него клинка гораздо слабее, нежели обыкновенно думают; кроме того, слегка закругленное острие (рис. X) скользит по кости, тогда как плоское (шилообразное) вонзается в нее, причем может, в особенности при сильном ударе, согнуться или сломаться.
Строго говоря, «удара» и быть не должно; прикалывают зверя, всаживая клинок в намеченное место хотя и быстрым, но плавным, скользящим движением руки, без всякого размаха, могущего только повредить меткости «удара»[3].
Форма, размеры и поперечное сечение рукоятки ножа должны быть по руке охотнику; рукоятки на заклепках прочнее трубчатых и им легче придать любую форму, причем сразу видна степень их надежности. Стержень такой рукоятки должен у основания сохранять толщину клинка, к головке же может быть сделан без ущерба для прочности наполовину тоньше; небольшой уклон рукоятки, в плоскости клинка, к стороне одного из лезвий, полезен, но можно обойтись и без него. Рукоятки ножей немецких образцов обыкновенно сужены к гарде, это удобно для вытаскивания туго засевшего в ножнах клинка, но для действия оружием несравненно целесообразнее совершенно обратная форма: рукоятка с расширением к гарде, как у ножей инородцев Сибири и японских (рис. VIII). Удобны также рукоятки с утолщением в середине с одной (с «брюшком», рис. V) или с обеих сторон (рис. VII).
В качестве материала для рукояток олений рог прочнее и красивее; дерево позволяет легко придавать им любую форму; решетка нарезанная на рукоятке дает привычное ощущение шейки ружейного приклада. Круглое и квадратное сечение, а равно и слишком гладкая поверхность рукоятки — не годятся. Гладкие и металлические рукоятки следует обшивать кожей (замшей или шагренью, предварительно намоченными)[4].
Несравненно выше всех упомянутых образцов (в особенности же немецких) должен быть поставлен кавказский кинжал старинного типа. Даже при очень большой величине кинжалы эти не тяжелы, чрезвычайно легко углубляются в тело, прекрасно рубят, не имеют никаких лишних или выдающихся частей, отличаются прочностью и удобны в носке.
В поперечном разрезе типичного кавказского кинжала мы видим один из лучших способов облегчения закалки и веса. При одинаковых весе, длине и ширине клинок подобного сечения может быть сделан более толстым, а следовательно и более прочным на изгиб, нежели европейские образцы. Ширина кинжала исключает надобность в какой бы то ни было гарде, так как рукоятка всегда уже клинка. Ножны, обыкновенно крытые хозом (кавказская шагрень), отличаются замечательной долговечностью. На нижней стороне их почти всегда имеется гнездо для подкинжального ножика. Две щечки, две-три заклепки на рукоятке, небольшая пуговка на конце ножен и кольцо с ушком для носки — составляют весь «прибор» этого оружия, красивого даже в самой простой отделке.
Встречаются, впрочем, кавказские кинжалы с иным сечением клинка — с несколькими долами, расположенными симметрично, и даже совсем без долов; последние представляют обыкновенно изделия позднейшего времени; зачастую из старых русских тесаков, кстати сказать выкованных из очень хорошей стали. У многих кавказских кинжалов конец вытянут в длинное, наподобие шила, тонкое острие, назначение которого — проникать сквозь кольца кольчуги (рис. XII). Для охоты это не годится, но весьма легко может быть исправлено. Лезвия и конец хорошего кавказского кинжала закалены тверже середины клинка, причем одно лезвие иногда тверже другого — для рубки. Говорят, что средняя часть таких клинков сделана из железа. Такой способ изготовления клинков практикуется[5]: железные полосы сваривают со стальными, из которых после выходят лезвия и острие, благодаря чему в одном клинке сочетаются вязкость железа и свойство стали принимать закалку.
На всех зверовых охотах в Туркестане больше 30 лет служил мне кавказский «базалаевский» кинжал (рис. VI). Клинок его длиной 8 3/4 верш. (38,75 см), шириною 1 1/4 вершка (5 см), толщиною 8 мм (3/16 верш.). Одно лезвие тверже другого, острие очень твердой закалки, а середина мягкая. На лезвиях только две крошечных зазубрины и они очень остры, хотя я его ни разу не точил и совсем не берег. Случалось рубить им монеты, медную и железную проволоку (отожженую, конечно); я давал его своим охотникам — рубить арчу (казачий можжевельник) для костров и разнимать убитых кабанов; в 1890 году я отбился от раненного секача, повалившего меня вместе с лошадью, обрубив ему пятак и заколов ударом этого кинжала спереди, между шеей и лопаткой. Даже ножны его довольно хорошо сохранились, только хоз на них потрепался да потерялся подкинжальный ножик. Кинжал этот был добыт под Гунибом (в 1859 году) и мне достался далеко не новым.
Шансы убить нападающего крупного хищного зверя или кабана ножом невелики, прежде всего потому, что первое же прикосновение его лишает, обыкновенно, охотника возможности продолжать борьбу. Затем — уложить такого зверя холодным оружием можно, конечно, только поразив его в сердце. Это все, что можно требовать от ловкости охотника, но этого еще далеко не всегда достаточно для спасения его от увечья, если не от гибели.
Господствующее убеждение о безусловной смертельности сердечных ран оказывается несостоятельным даже по отношению к человеку. В хирургической литературе мы встречаемся с мнением, в настоящее время почти общераспространенным, что ранения сердца лишь в исключительных случаях ведут к немедленной остановке его деятельности и к смерти[6] . Не только колотые и колото-резанные, но даже огнестрельные ранения сердца дают свыше 40% случаев излечения. Не все сердце уязвимо в одинаковой степени: в то время, как в области напр. левого желудочка (вблизи длинной продольной борозды и ниже предсердиево-желудочковой) легкой царапины может быть достаточно для моментального прекращения работы сердца, из стенок его, при известных условиях, удавалось изсекать целые участки на значительном протяжении, и дело не кончается смертью. Причиною смерти после незначительных повреждений сердца, напр. после прокола его иглою, является зачастую не ранение само по себе, а следовавшее за ним кровотечение.
Из всего этого, мне кажется, вытекает необходимость: 1) обеспечить охотнику попадание клинком в самое сердце (некоторое знание анатомии, прямой и достаточно длинный клинок, вполне удобная рукоятка и приобретение навыка в действиях оружием); 2) иметь нож (кинжал) с клинком таких размеров, с такой формой сечения и в таком состоянии, которые увеличивали бы область ранения до возможно большей степени, без особых усилий со стороны охотника (ширина клинка, острота его лезвия и конца — острия); 3) иметь возможность принять зверя на нож вслед за выстрелом, не затрачивая ни одного лишнего мгновения на изготовку к бою (отбрасывание винтовки, выхватывание ножа и т.п.), и затянуть борьбу, не входя в непосредственное соприкосновение со зверем, до смерти последнего.
Медвежья рогатина, «пальма» сибирских инородцев, немецкая «Saufeder» (кабанья рогатина) — все это результат стремления держать зверя дальше от охотника, и они представляют из себя не что иное, как крепкий нож на более или менее длинном древке, роль которого может быть выполнена и винтовкой, служащей же древком для штыка. Охотничья винтовка много короче ратовища рогатины, но все же острие примкнутого к ней кинжала зверь встретит раньше, нежели успеет достать охотника когтями или клыком; подставить зверю острие штыка дело мгновения, действие же его значительно усиливается инерцией тяжелого древка-винтовки, сжимаемой и «посылаемой» силою обеих рук охотника. М.В.Андреевский утверждает, что его номерной рогатиной (8-вершковый тесак на ратовище) можно пробить насквозь лопатку медведя — тем же ножом в руке этого не сделаешь.
О вспомогательном оружии для охоты на тигра, казалось бы, «шкода говорыты», как выражаются в Малороссии; однако вот маленький факт: в бытность весьма известного в Туркестане охотника П.В.Полянского начальником охотничьей команды бывшего 13 Туркестанского стр. бат., в ней был такой случай: раненная в нижнюю челюсть большая тигрица бросилась на стрелка Добрякова и села на ловко подставленный ей штык грудью по самое дуло. Стоя на правом колене и уперев угол приклада в землю, Добряков держал тигрицу на «благородной дистанции», пока выстрел в упор прибежавшего на выручку товарища не положил ее на месте. Будь на берданке вместо тупого граненого штыка — обоюдоострый кинжал, с каждым движением делающий новые разрезы в груди зверя, лихой охотник управился бы с ним и без посторонней помощи.
5 февраля 1909 года в восточной Бухаре огромный тигр бросился на преследовавших его охотников 14 Турк. стрел. бат. На берданках (казачьих) не было штыков, и охотничья команда потеряла двух человек ранеными: один из них не успел выстрелить; другой, боясь задеть пулей товарища, прижатого к земле зверем, стал обходить его сбоку, в двух-трех шагах.
Этот маневр спас первого, но вызвал нападение тигра на второго; выстрел последнего привлек внимание товарищей, пули которых и растянули зверя.
Пострадавшие молодцы горько жаловались мне на отсутствие штыков и были совершенно правы. Нож необходим и не только на охоте, и проще всего, конечно, пристроить его к винтовке, дать охотнику-солдату оружие, к которому он привык и питает несравненно большее доверие, чем к пуле.
Множество аналогичных случаев на охоте и соображения чисто практического характера побудили меня заняться конструированием штыка-кинжала, и насколько мне удалось это, предоставляю судить по нижеприведенному описанию и рисункам 7, 9 и 10.
В июньском журнала «Разведчик» за 1909 год помещен следующий отзыв об этом штыке-кинжале одного из командиров отдельных частей, присутствовавших на испытании: «Считаю долгом обратить внимание на штык-кинжал, проектированный 14 Турк. стр. бат. подпол. Квасковским! Штык этот представляет обоюдоострый кинжал кавказского типа, длиною (без рукояти) 30,5 см (12 дюймов), шириною у основания 3,2 см, толщиною 1 см, рукоятка 11,15 см (4 1/2 дюйма) с деревянными щечками. Приспособление для насадки штыка на ружье помещается в головке рукоятки и кроме того гарда (перекрестье) боковым выступом надевается на дульную часть винтовки до основания мушки; этот выступ с кольцеобразной дырой служит одновременно упором при держании штыка-кинжала в руке; никаких выдающихся частей, могущих цепляться при посыле ружья вперед и отдергивании назад, на штыке нет; раны, наносимые им, должны быть ужасны. Штык-кинжал надевается и снимается в один прием весьма легко, причем нет надобности даже смотреть на ружье. Кроме формы клинка и гарды особенность штыка-кинжала заключается в положении его на винтовке, к которой он примыкается снизу, а не ребром, как все клинковые штыки. В отомкнутом виде названный штык — отличный кинжал, которым можно рубить, колоть и резать... Весит штык-кинжал (без ножен) ровно фунт».
На рис. VII кинжал-штык изображен с наконечником (а) цевья и гардой (б) в разрезе. Ниже, на той же таблице, помещено: сечение клинка по линии АБ и в одном сантиметре от острия, конец которого в плане и в профили на рис. X. На рис. IX кинжал-штык примкнут. При испытании стрельбой со станка на 100 шагов понижение средней точки попадания под влиянием примкнутого штыка-кинжала не превосходит и вершка; рассеивание, по сравнению со стрельбой без штыка, получилось меньшее. Чтобы лезвие не тупилось при вынимании и вкладывании клинка в ножны, устье их покрыто пластинкой красной меди. Охотничьи ножны лучше делать деревянные, с железными воронеными наконечниками (разрез верхнего из них изображен на рис. ж).
Описанным способом можно любой прямой нож или кинжал приспособить для примыкания к винтовке военного типа независимо от размеров клинка, лишь бы стержень его был достаточно прочен для укрепления на нем головки рукоятки (с защелкой). Гарда укрепляется на основании клинка двумя сквозными винтами или заклепками.
Несколько кавказских кинжалов было уже подобным образом «пристроено» к винтовкам, и владельцы так комбинированного оружия им довольны.
