Дворянчиков Евгений Васильевич
Третьи сутки гоню стаю из 14 волков по степи, не давая им возможности отдохнуть и подкрепиться. Но все больше осознаю, что это не я их гоню, а они меня водят. Не перестаю удивляться уму и хитрости зверя. Все мои потуги выгнать стаю в светлое время суток на чистое пространство ни к чему не привели.
До вечера далеко и я решаю сделать еще одну попытку выгнать стаю из крепи примерно в шесть квадратных километров. Прежде всего несколько раз объехал тростниковые заросли, обрезая выходные следы. Здесь, далеко от жилья, зверье чувствует себя в безопасности и потому плотность его велика. Об этом говорят многочисленные кабаньи тропы и покопы. Пока объезжал крепи, увидел трех мышкующих лисиц. Особого внимания они на машину не обратили. Мои собаки — лайка Буран и гонец Набат, увидев такую дерзость, устроили в машине такое, что я вынужден был остановиться — они пытались выпрыгнуть в окно, истошно лаяли и визжали. Лисицы, конечно, убежали дальше в степь, но были в пределах видимости. Я прошел по кабаньей тропе в середину зарослей и еще раз подивился звериному изобилию: на тропе были отпечатки косульих копыт и волчьих лап разного размера. Пару раз выстрелил в воздух в надежде выгнать волков на равнину, но не идут звери из крепи. Вот уже в пятом острове я жгу патроны, а зверь не выходит. А ночью, когда я, несколько раз объехав по кругу и умаявшись, задремлю, вот тогда-то вожак поведет переярков и прибылых чуть приметными балочками и низинками к другому спасительному острову.
Все началось несколько дней назад, когда я приехал на зимовку чабанов поохотиться на лис и кабанов. Хозяин с горечью поведал о волчьем разбое; потеря за осень десяток овец — дело обычное. Да я и сам был свидетелем целой трагедии, когда осенью охотился в этих местах. На одной из зимовок сын чабана затравил борзыми двух молодых волчат. Через два дня прямо у зимовки матерые порезали более двух десятков овец: дождались, когда пастухи ушли обедать, ворвались в стадо и устроили резню. А еще через три дня сожрали обеих борзых и дворнягу. Старики предрекали еще большие беды. К моему приезду особенно разбойничала стая во главе с бурым, приземистым, короткохвостым вожаком.
Я забрался на крышу чабаньей избушки и с помощью бинокля наблюдал за стаей. Вожак кружил около жилья, держась вблизи канала, чтобы в случае погони укрыться за ним. Стая была большая, ясно, что объединилось несколько семей. Так бывает каждую зиму. Но обычно с наступлением холодов и многоснежья волки откочевывают в степь, ближе к сайгакам или к разливам, где сплошные камышовые заросли и изобилие корма. А в этом году снега нет, скотина пасется как летом, вот волки и решили прокормиться набегами на местные фермы. У меня заканчивается бензин. Если сегодня не смогу выгнать волков на открытое место, попробую пустить собак, а сам встану на пересечении троп. Риск потерять собак очень велик. Вожак стаи знает, что я один и потому уходит от погони играючи. Вчера я выпускал собак в крепь, а сам ждал в автомобиле. Набат ходил три часа, надрываясь в лае, но даже ни один сеголеток не показался на чистом. Стоило же мне оставить машину и пойти в камыш перенять собак, как гон стал удаляться. Пока я по голосу гонца определил, куда направляется стая, звери перебежали в другой массив. Хорошо, что я успел перенять собаку, иначе финал был бы трагичным.
Я сел в машину, и тут навстречу выезжает белая «Нива». Остановились. Я некоторое время не выхожу из автомобиля, пытаясь разглядеть сидевших в кабине путников. Водитель, бородатый мужчина примерно моих лет, делает то же самое. Мне кажется — я знаю этого человека. Почти одновременно покидаем кабины и делаем шаги навстречу. Он тоже как будто знает меня. Оказывается, мы давно знакомы по фотографиям в альбоме нашего общего друга. Я вспомнил, что видел его на фото с огромным волком на плечах. Во мне тогда шевельнулось чувство хорошей охотничьей зависти. А он в том же альбоме год назад видел меня с шестью волками и во всей охотничьей красе. Бывший полковник милиции, а теперь пенсионер, Григорий, как и я, одержим охотой, так же без ума от хороших собак и бескрайней степи. Сюда приехал с лицензией на кабана. С ним три лайки и Сергей — помоложе его. Я рассказал им, что пытаюсь добыть волков, и мы решаем начать совместную охоту. Отобедав, мы с Сергеем и собаками с разных сторон двинулись в глубь крепи, а Григорий остался стеречь выход, объезжая периметр.
Чем ближе к центру лимана, тем крепче заросли. Ориентируюсь по ветру и плывущим облакам. Вот залаяли собаки Сергея, а мои, перед этим шнырявшие неподалеку, ломанулись на голос и через пять минут свора из пяти собак устроила незабываемый для истинного охотника праздник. Собаки явно держали кабана. Я спешил на голоса и через десять минут оказался на полянке с кочкарником, типичным для степных озер. Близко затрещал камыш, и на чистое место прямо по моей тропе вывалил кабан со вздыбленным загривком, окрашенным кровью. Развернувшись, он на мгновение остановился, и в его маленьких злых глазках я увидел бесстрашие и злобу. Тут я оробел. У меня в руках ТОЗ-34 со стальной пулей в нижнем стволе и картечью в верхнем. В руке под цевьем еще картечный патрон.
Кабан, утробно ухнув, двинулся на меня темно-бурой торпедой. Кто был в таких ситуациях, тот меня поймет. На мгновение уходят мандраж и волнение: только ты и зверь! Зверюга вдруг резко двинул влево, огибая меня по дуге. Стреляю пулей вполуугон. Слышен характерный шлепок, и бурая масса с невероятной легкостью разворачивается и прет на меня. «Бить только наверняка!» — мелькает мысль. Зверь идет в штык, и картечь выбивает шерсть из загривка. Кабан осаживается в метре, делая выпады головой в стороны. А я бегу что есть мочи к ондатровой хатке на середину замерзшего озерца, успевая на ходу затолкать патрон с картечью в ствол, от волненья и страха сразу же забыв — в какой. У подножья спасительного холма собаки окружили зверя, который бросался из стороны в сторону, пытаясь зацепить их. «Какое счастье иметь хороших зверовых собак! — думал я, сидя на куче промерзшего чакана и рогоза, собранного неутомимыми ондатрами. — Надо лучше их кормить и обязательно положить свежего сена в вольеру». Лайки лезли на подранка, пытаясь ухватить побольнее. Набат лаял поодаль, так как пару раз уже был резан острыми клыками и теперь не лез на рожон. Я перезарядил ружье, уловил момент для выстрела, чтобы не поранить собак. Стреляю в открывшуюся лопатку, и собаки мгновенно вцепились в животное... Набат теперь занял место у туши и принял устрашающий вид, другие собаки тоже стали рычать друг на друга. Подошел Сергей. Собак растащили и привязали к камышу. Тушу разделали, мясо укрыли от птиц шкурой, а сами двинулись в обратном направлении.
Набата я поставил на след волка, а сам стал смещаться на край острова. Через какое-то время Набат начал отдавать голос, гон пошел по дуге — видно все собаки присоединились к нему. Я решил оставаться на месте и выждать. Через какое-то время гон стал приближаться, и вот справа торопливо сдуплетил Сергей. Заработали лайки. Треск камыша — и я выцеливаю ломящегося через чащу зверя. На тропу выскочил волк светло-серой масти и, развернувшись, буквально наскочил на вылетевшего из камыша другого волка. Воспользовавшись замешательством, я делаю дуплет — одного сбиваю сразу, а второй, заваливаясь, пытается уйти, пролезая под валежник. Подоспел Набат и, по обыкновению, издали, стал облаивать битого зверя. А тут и Сергей выходит с волком на плечах. От такой удачи «дыханье сперло», и мы наперебой, в деталях, начали пересказывать что и как. Когда пыл поостыл, направили лаек по кровавому следу подранка. Они заурчали где-то совсем неподалеку. Сергей вытащил за ноги из камыша волка на тропу. Снять шкуру с волка — дело не совсем простое, и пока мы управились — стемнело. На край крепи мы вышли груженые шкурами и мясом. Григория мы нашли там же, где и оставили. Он помог нам подтащить груз к машине. А когда мы, отдышавшись, рассказали, как все произошло, он, открыв багажник, показал нам две громадные волчьи шкуры. Мы буквально раскрыли рты, ведь выстрелов не слышали да и шума машины тоже. Оказывается, как только Набат погнал зверя, часть стаи выскочила из крепи и подалась в степь, к соседнему острову. Григорий догнал их и на ходу взял двух крайних. Остальных бурый вожак увел в спасительные заросли лимана.
Слава Богу, что нам так повезло, и я не зря почти трое суток не спал и жег бензин. Ночевать поехали к чабану. Уже через час благополучно туда добрались, а еще через пару часов хозяйка подала нам тушеную кабанятину, приготовленную по всем правилам казахской кухни. Наутро прискакал с соседней чабаньей точки паренек и привез в подарок барашка. Каким образом там узнали о нашем успехе — уму непостижимо! Многие годы я охочусь в этих краях, а удивительного меньше не становится.
