Мухачев Анатолий Дмитриевич
Царское блюдо
Я учился во Всесоюзном сельскохозяйственном институте заочного образования. На шестом курсе мне предложили тему дипломной работы: «Питание соболя в природе и при клеточном разведении». Практику я проходил в крупнейшем зверосовхозе России — «Пушкинском» под руководством известного специалиста в области звероводства доктора сельскохозяйственных наук, профессора Михаила Капитоновича Павлова.
В хозяйстве была единственная в России ферма, где разводили соболей. Моя работа в зверосовхозе подходила к концу. В один из дней ко мне подошел зоотехник хозяйства Юра Докукин (мы были знакомы давно) и сказал:
— Сегодня у нас праздничный ужин. Обязательно приходи.
В назначенный час я сидел за столом рядом с Юрой. Подали тушеное мясо с картофелем. Юра наблюдал, как я с большим аппетитом поедаю мясо, и спросил:
— Чье мясо едим?
Я, не задумываясь, ответил:
— Кролика.
Раньше я разводил кроликов и знал вкус их мяса. Каково же было мое удивление, когда Юра сказал, что это мясо соболя. Оказалось, что первый день забоя соболей в хозяйстве всегда торжественно отмечается работниками зверофермы и руководством зверосовхоза именно так — соболь в собственном соку. Сдобренный специями, с картофелем — он был великолепен! Я его оценил как царское блюдо.
Работая в Эвенкии, где обитает основное поголовье соболей России, я не раз ел мясо этих царских зверьков. Однажды наш охотничий день с Константином Ермолаевичем Чапогиром оказался слишком продолжительным, мы добыли несколько соболей, дотянули до темноты и были вынуждены заночевать в тайге. Развели нодью, натянули тент, нарубили лапника. С собой у нас был чайник, заварка, сахар, соль и кое-какой еще харч. Ермолаич возле нодьи соорудил маленький костерок, разделал соболей, тушки напялил на рожны, посолил и поручил мне жарить, а сам стал кипятить чай.
То ли мы умотались за день, то ли сильно проголодались, но чай был каким-то особенно ароматным, а соболь, зажаренный на рожне, оказался необыкновенно вкусным и придал нам бодрость и силу.
Песец на столе
Я работал на Ямале в начале шестидесятых годов прошлого века главным зоотехником Ныдинского совхоза. На совхозной звероферме содержалось 320 песцов основного стада. Когда начался забой зверей, мы тушки песцов оставляли в холодном подсобном помещении при зверокухне, чтобы потом использовать на корм зверям, оставленным для воспроизводства. Я обратил внимание, что после окончания работы ненцы-обдирщики забирали с собой по нескольку наиболее упитанных тушек песцов, и спросил Аркани Неркагы:
— Собак кормить будешь?
— Зачем собак, сам буду маленько кушать. Туберкулез лечить. Мясо вкусное.
— Вкусное?
— Приходи домой, покушаешь. Жена, пока идет забой песцов, каждый день их готовит. Запас тушек песца держим для гостей.
В один из воскресных вечеров я отведал это экзотическое для меня блюдо и оно мне весьма понравилось. Я поинтересовался у хозяйки, как она его готовит.
— Сначала тушку держим маленько на морозе.
— Маленько — это сколько?
— Примерно неделю. Потом разрезаю на куски, вымачиваю часов 8—10, за это время меняю воду два-три раза. Потом мясо складываю в котел, наливаю немного воды, солю и ставлю на медленный огонь. Тушится около часа. Кладу горсть сухого лука, 2 листочка лаврового листа, все тушится еще полчаса и кушанье готово.
Знакомясь на Таймыре с нганасанами, изучая их хозяйственную деятельность, культуру, неотъемлемой частью которой является кухня, я узнал, что и у этого народа песец идет в пищу. В холодное время года они из тушек песца делают строганину, а также варят их и тушат. Если песец нежирный, то мясо во время еды макают в олений, гусиный или рыбий жир.
Белка на рожне
Будучи в Эвенкии, мы с молодым оленеводом Валерой Комбаиром в свободное время охотились в долине реки Ямбукан. Однажды, это было во второй половине октября, целый день на оленях мотались по тайге. Удалось добыть пару глухарей да десяток белок. Уже начало темнеть, когда решили сделать привал, попить чаю.
Валера спросил меня:
— Ты, Дмитрич, ел когда-нибудь белок?
— Нет, — ответил я.
— Надо обязательно попробовать, какой же ты таежник, если не всякую живность тайги ел. Сейчас с чайком их и покушаем.
Валера быстро развел костер, извлек из потокуя (транспортируемая на оленях сумка) все необходимое для чаепития, ободрал четыре белки, выпотрошил их и по две насадил на рожны, слегка подсолил. А я набил чайник снегом и повесил над огнем.
— Как в костре будут угли, белок поджарим. Мясо у них мягкое, нежное, жарятся быстро, — сказал Валера.
Благодаря опыту Валеры, вскоре у нас все было готово.
Я с большим аппетитом ел экзотическую для меня пищу и думал: «Ни в одном ресторане такой пищи не отведаешь — не может ресторан заменить таежную прелесть».
— К нам, в Эвенкию, приезжал из Москвы ученый, может знаешь его? Фамилия Туголуков. Он рассказывал, что белок едят все северные народы, которые живут в тайге. Белок варят, тушат. А на рожне жарят, когда требуется быстро перекусить, — заключил мой товарищ и проводник.
Заморский зверек
Я с Борисом Степановичем Лобовым находился больше двух месяцев на озере Туручедо. Это озеро знаменито с этнической точки зрения: на его берегах произошло последнее военное столкновение ненцев и энцев Таймыра. Однажды Боб — такую повсеместно известную кличку имел Лобов — добыл очень крупную ондатру, быстро и профессионально освежевал зверька, сказав при этом:
— Когда снимаешь с ондатры шкурку, главное — не повредить околоанальные железы.
Затем расчленил по суставам тушку на куски, сложил их в ведро и залил водой. После этого улегся поудобнее и с наслаждением стал курить...
— А дальше что будем делать с добычей? — поинтересовался я.
— Часов за пять раза три воду сменим, а затем поставим варить.
— Вкусный этот заморский зверек?
— Какой он заморский? Привезли-то их, верно, из Америки, да давненько, так что теперь этот зверек чисто нашенский, российский. А что касается вкуса, так я тебе скажу откровенно: я их съел больше сотни. И готов есть каждый день. Упитанную ондатру я никогда не променяю на зайца.
Вечером мы с большим аппетитом уплетали экзотический суп. Добавленные Бобом в суп с ондатрой вермишель и специи придали ему особый вкус и аромат.
Айбат (наябат)
— Надо свежее мясо есть, а то силы нет, мышцы болят. Скоро работы будет много, — сказал бригадир, показывая на важенку, привязанную к нарте.
Это была молодая важенка, у которой вторую весну не было теленка, то есть она была яловой. Бригадир был прав — нам предстоит выполнить большой объем работ: через несколько дней начнутся коральные работы, нам надо пересчитать оленей, провести их клеймение, сделать животным прививки против сибирской язвы.
Пока я делал записи, готовил текущую документацию, оленеводы разделали оленя. Подойдя к пастухам, я увидел лежащую на шкуре тушу. Одна половина ребер была удалена, в полости груди лежали разрезанные ребра, куски печени, почки, и все это залито кровью. Бригадир присыпал кровь солью, помешал ножом и дал команду к началу трапезы. Торжество началось поеданием мяса с ребер. Оленеводы обмакивали их в кровь, захватывали мясо зубами и обрезали его ножом прямо около губ и кончика носа. Бригадир порекомендовал мне лакомиться почками и печенью. Около туши были только пастухи. Довольно скоро с ребрами было покончено. Далее все пошло подряд, включая жир. Деликатесом у оленеводов признан мозг из трубчатых костей (хэва). Он был разделен поровну между всеми. Из чума принесли кружку и оленеводы кровью запили мясную трапезу. Бригадир зачерпнул полную кружку крови и протянул мне со словами:
— Витаминов много.
Восторга я не испытывал. Пастухи опустили ножи и уставились на меня. На всех лицах было одно выражение: «Ты нас уважаешь?». Я их уважал, и я выпил. О своих впечатлениях писать не буду. Зато сразу понеслись возгласы одобрения:
— Саво, улисаво.
Пастухи пиршеством были довольны, умиротворены. Лица у всех были измазаны кровью. Да и я выглядел не лучше.
После того как оленеводы отошли от туши и стали умываться у ближайшего ручья, тушу обступили остальные обитатели стойбища: женщины, старики, дети. Независимо от возраста, все они демонстрировали виртуозное владение ножами. Когда все наелись, женщины остатки мяса разделили поровну на два чума. Вскоре из труб весело повалил дым: началась варка мяса. Досталась свежатинка и оленегонным собакам.
А силы, действительно, стало больше, ведь свежая оленина богата витаминами и микроэлементами, в тундре — это главный их источник.
Оленина с кровью
Я находился в оленеводческой бригаде, которой руководил ненец Сейка Вэла. Была забита яловая важенка. Все обитатели становища, включая меня, с аппетитом поели парного мяса, сала, печени и других деликатесов. Дольше всех задержалась около туши жена Сейки Ари. Она занесла в чум желудок оленя. Я спросил, зачем она принесла в чум желудок.
— Я его маленько чистила, туда кровь налила и кусочки мяса бросила. Желудок завязала и положила под мох, чтобы маленько холодно было, — ответила Ари.
— А что с мясом будешь делать?
— Кровь маленько соленая, желудок запах даст. Маленько полежит, кушать будем.
— Ты говоришь — маленько полежит? Это сколько?
— Дня два-три, — констатировала Ари.
Действительно, через два дня она достала желудок оленя и его содержимое опорожнила в большую миску. Мясо, нарезанное небольшими кубиками (3—4 см), пропиталось кровью, запахом желудка и получилось очень вкусным.
Так я познакомился с одним из блюд ненецкой кухни. Это кушанье весьма ценится среди аборигенов Севера и относится к разряду деликатесных блюд.
Запеченное мясо
Однажды я прочитал эвенку Константину Ермолаевичу Чапогиру строки из повести В. К. Арсеньева «Дерсу Узала»: «Вечером Дерсу особым способом жарил козлятину. Он выкопал в земле яму размером 40 см по сторонам куба и в ней развел большой огонь. Когда стенки ямы достаточно прогрелись, жар из ямы был вынут. После этого гольд взял кусок мяса, завернул его в листья подбела и опустил в яму. Сверху он прикрыл его плоским камнем, на котором снова развел большой огонь на полтора часа. Приготовленное таким образом мясо было удивительно вкусным. Не в одном первоклассном ресторане не сумели бы так хорошо его зажарить. Снаружи козлятина покрылась красновато-бурой пленкой, но внутри была сочной. С той поры при каждом удобном случае мы жарили мясо именно таким способом».
— Ну, что скажешь на это Ермолаевич? — спросил я.
— Правильно пишут, что мясо получается вкусным. Ты, что думаешь, так мясо делают только в уссурийской тайге? Нет. Эвенки тоже так умеют. Вот приедем в бригаду Михаила Оегира, возьму у него хороший кусок мяса и зажарю таким же способом.
Действительно, на становище бригады Оегира Константин Ермолаевич зажарил хороший шмот мяса по методу гольда. Мясо хорошо прожарилось и было прекрасно. Я предполагаю, что по вкусовым качествам оленина превосходит козлятину.
Котлеты из медвежатины
В конце сентября я приехал на оленях на биологический стационар, который мы построили в Эвенкии в 35-ти километрах от пос. Суринда на берегу реки Юнари. На стационаре были старший научный сотрудник НИИ СХ Крайнего Севера Юрий Макушев и старший лаборант Михаил Сухотский. Юра сразу же поделился важной новостью:
— Приезжал бригадир Петр Михайлович Гаюльский. Он убил недалеко от стационара медведя и всю тушу отдал нам.
— Ну, и как медвежатина? — поинтересовался я.
— Жарим. Вкус специфический, — прокомментировал Юра. — Сегодня, по случаю твоего приезда, решили сделать котлеты из медвежатины.
— Никогда не ел. У вас, я вижу, в меню сплошные экзотические блюда, — сказал я.
Ближе к обеду приступили к приготовлению экзотических котлет. Юра принес два куска медвежатины, Миша стал ее прокручивать на мясорубке. Я очистил две головки репчатого лука, которые тоже пошли в мясорубку. Юра добавил в фарш соль и черный молотый перец, тщательно перемешал и сформировал котлеты, уложив их на фанерку, посыпанную мукой.
— Котлеты будем жарить на растительном масле или медвежьем жире? — поинтересовался Юра.
— Раз экзотика, так экзотика. Конечно, на медвежьем жире, — утвердительно произнес я.
Скоро на сковородке в кипящем медвежьем жире жарились котлеты. В качестве гарнира отварили макароны. Котлеты получились с привкусом кедровых орехов.
Котлеты из глухаря
В мое отсутствие Юра с Мишей в сентябре на песчаных косах удачно промышляли глухарей. Вначале они из глухаря варили суп, потом стали его есть в тушеном виде, меня же решили угостить котлетами из глухаря. С таким подходом к этой царской птице я еще не встречался и подобных котлет не видел даже в ресторанных меню.
Сказано — сделано. Юра занес в дом двух глухарей, разделал их по северной технологии: снял с птиц кожу вместе с перьями, выпотрошил, промыл, срезал мякоть с груди и других частей. Остатки вынес в кладовку. Миша мякоть и очищенную головку репчатого лука пропустил через мясорубку. Фарш приготовили обычным способом — тщательно перемешали с солью и перцем. Котлеты жарили на сковородке с растительным маслом. Запах разносился чудесный, в нем был аромат дичи и тайги. На гарнир были отварены макароны. В них добавили для «скуса» сливочное масло.
Котлеты из зайчатины
Когда я приезжал на базу, расположенную на берегу озера Туручедо, меня неизменно встречал «комендант» — Борис Степанович Лобов. Рыбак, охотник, водитель любой техники, он был еще и классный повар. Из самых обычных продуктов мог приготовить редкостное блюдо.
В октябре, во время очередного моего пребывания на Туручедо, Борис Степанович добыл пару зайцев. Отработанными движениями снял с них шкурки, выпотрошил, срезанную с тушек мякоть положил вымачивать в холодную воду, а остатки вынес в кладовку со словами: «Потом что-нибудь приготовим». Мякоть вымачивалась в течение 5—6 часов. За это время Борис Степанович несколько раз менял воду. Затем приготовленную зайчатину и две головки репчатого лука пропустил через мясорубку, в полученный фарш добавил кусок размоченного в воде белого хлеба, соль и молотый черный перец, тщательно перемешал. Из полученного фарша сформировал котлеты, в каждую внутрь положил по кусочку сливочного масла. На разогретой сковородке растопил жир и обжарил на нем с двух сторон котлеты. В качестве гарнира Борис Степанович пожарил крупно порезанный картофель (такой жареный картофель моя мать почему-то называла «рябчиками»). Котлеты из зайчатины доставили мне большое удовольствие, что я и выразил их автору.
Губы лося
Я находился в оленеводческой бригаде, которую возглавлял хорошо знакомый мне ненец Сейка Вэла. Каждая встреча с этим замечательным оленеводом оставалась в памяти надолго, а то и навсегда, так как он всякий раз рассказывал, показывал, организовывал что-нибудь интересное. Я расположился у него в чуме, и он после завтрака сказал:
— Сейчас поедем с тобой за мясом. Я два дня назад убил крупного лося. Печень и сердце привез, а все остальное оставил на месте добычи. Прикрыл шкурой. Здоровый лось был. Я раньше таких в наших местах не встречал. Почти целый день потратил, чтобы его ободрать и тушу на части разделить.
— А далеко ехать? — поинтересовался я.
— Нет, километров пятнадцать.
Сборы заняли около двух часов. Наконец, мы поехали за лосятиной. Наш аргиш состоял из двух легковых и четырех грузовых нарт. Приехав на место, начали погрузку. Лось, действительно, оказался внушительных размеров: голова заняла полностью площадку одной грузовой нарты; передняя конечность с лопаткой по высоте была моего роста.
Мерзлые части туши погрузили на грузовые нарты, а шкуру Сейка привязал на своей нарте. Обратный путь мне показался длиннее.
Когда наш аргиш остановился на стойбище, Сейка сказал:
— Давай голову лося занесем в чум. Завтра Ари приготовит еду, какую ты еще не ел.
Так и сделали. На следующий день Ари, первая жена Сейки, сняла с головы лося шкуру, отделила верхнюю и нижнюю губы, долго их опаливала и скребла, пока они не стали совсем гладкими, без единого волоска. Потом промыла, положила в котел, посолила, залила водой и варила более двух часов. Минут за 10—15 до окончания варки бросила в котел 3—4 лавровых листа.
Мне было интересно наблюдать за действиями хозяйки очага. Сваренные губы она слегка охладила, разрезала на продолговатые кусочки и обжарила на оленьем сале на сковороде с высокими краями до образования румяной корочки. Пока она заканчивала приготовление блюда, вторая жена Сейки, Лена, поставила стол, выложила хлеб, сахар, расставила чашки для чая. Мы с Сейкой сели за стол на свои места. Ари поставила сковородку с едой на стол. Кушанье оказалось великолепным, со специфическим вкусом.
— Первый раз ел такое экзотическое блюдо. Очень вкусное. Спасибо охотнику и хозяйке очага, — констатировал я.
— Губы можно и не обжаривать. Мы чаще только отвариваем и едим в горячем или холодном виде, — сказал Сейка.
Лапы медведя
Роман Ялогир — мой давний друг. Познакомился я с ним, когда он работал пастухом в оленеводческой бригаде, где бригадиром был Михаил Оегир. Однажды в конце зимы в бригаде произошел несчастный случай: пьяный пастух ножом ударил Романа и Семена. Семен умер, а Роман долго болел, но остался жив. В бригаду он не вернулся, а стал работать профессиональным охотником. Свою базу он организовал на реке Таймуре, левом притоке Нижней Тунгуски.
Будучи в командировке в Эвенкийском автономном округе, я выбрался на место промысла Романа, он был рад нашей встрече. Устроили крепкое застолье с таежной закуской. У железной печки и стола хлопотала жена Романа, дочка моего проводника, Люба Чапогир. Хозяин интересовался моей жизнью, уточнял, где я побывал в Эвенкии. Меня интересовала жизнь таежника, его наблюдения над поведением зверей, птиц тайги. Перед тем, как лечь спать, Роман сказал:
— Вот ты постоянно меня расспрашиваешь о медведе, о его повадках, случаях с ним. Медвежатиной я тебя угощал, а лапы медвежьи ел?
— Конечно не ел, и даже скажу больше — с медведями не здоровался, то есть за лапу не держал.
— Вот и хорошо. Завтра я тебя угощу медвежьими лапами, — с самодовольным видом заключил Роман.
Действительно, на следующий день хозяин принес с лабаза две медвежьи лапы. Они были без шкуры, но с когтями. Роман удалил когти, долго опаливал и чистил лапы, потом разделил на две половины и передал жене. Та их долго мыла со щеткой, части лап посолила, поставила на печку большую сковородку с высокими бортами, растопила на ней олений жир и положила туда приготовленные части медвежьих лап. Поджаривала их довольно долго, периодически переворачивая. Обжаренные куски Люба сложила в большую миску и подала на стол.
— Некоторые охотники едят медвежьи лапы с соусом. В тайге магазина нет, поэтому уж будем есть без соуса.
Я вооружился ножом. Отрезал от лапы кусок и съел. Роман и Люба смотрели на меня, ожидая моей реакции.
— Вкусно, — сказал я.
Съев еще несколько кусков, подтвердил:
— Очень вкусно.
По окончании трапезы все были довольны.
Копальхен
Кто живет на севере, наверняка слыхал, что чукчи очень любят копальхен. Что же это за кушанье? Это квашеное мясо моржа. Приготавливают его следующим образом: при свежевании моржа отделяют большие куски мяса с подкожным жиром и кожей (пластины размером почти метр на метр, весом до 70—80 кг). Затем каждый кусок с внутренней стороны пересыпают смесью трав и лишайников, сворачивают в рулон, соединяя края. Подготовленные куски складывают в специальные ямы, стенки которых обложены камнями. Ямы сделаны в вечной мерзлоте, поэтому температура в них низкая, но все же не настолько, чтобы мясо стало мерзлым. Оно не гниет, однако в нем образуются некоторые микроорганизмы, которые постепенно изменяют его состав, обогащают витаминами. Созревшее мясо приобретает специфический вкус и запах. По достоинству копальхен ценят только чукчи. Европейцы на это блюдо обычно накладывают табу.
Гусь с душком
Я был несколько удивлен узнав, что долганы готовят с душком и птицу, в частности гусей. Приготовленную тушку гуся они кладут в мешок из гагачьей кожи, плотно зашивают и опускают в яму-погреб, вырытую в вечной мерзлоте. В естественном холодильнике гуси остаются 2—3 месяца. За этот срок мясо гуся приобретает не только специфический запах, но и становится мягче, нежнее. Из него варят суп, готовят жаркое.
Куропатка с можжевеловыми ягодами
Берется 2—3 куропатки. Перо удаляется вместе с кожей, птиц потрошат. Отделяют печень, сердце, желудок. Последний разрезают и очищают. Тушки промывают и вымачивают в холодной воде в течение 3—4 часов, меняя через каждый час воду. Подготовленные внутренние органы промывают. После выполненных действий грудки куропаток шпигуют кусочками несоленого свиного сала, натирают солью, смешанной с толченым черным перцем и можжевеловыми ягодами. Тушки куропаток разделяют на 4 части, укладывают в гусятницу. В нее же добавляют подсоленные печень, сердце, желудки, 3 лавровых листа, 3 столовых ложки топленого свиного жира. Добавляют воду и сметанный соус. Последний готовится так: муку обжаривают без масла, охлаждают, смешивают с маслом и кладут в кипящую сметану, размешивают, подсаливают и перчат. Варят в течение 3 минут, процеживают, добавляют сахарный песок и лимонный сок по вкусу, все перемешивают.
Гусятницу ставят в разогретую духовку и тушат до готовности — 1,0—1,5 часа. Гарниром служат спагетти с маслом, зеленью.
Грудка куропатки с грибами
Берут 3—4 куропатки. Отделяют грудки, вымачивают в холодной воде в течение 3—4 часов, меняя воду через каждый час, шпигуют небольшими кусочками несоленого свиного сала, натирают солью с молотым черным перцем. Свежие грибы (белые, шампиньоны) чистят, промывают, разрезают на небольшие части, складывают в емкость и подсаливают. В гусятницу кладут три столовые ложки топленого масла, складывают грудки, выкладывают на них грибы, мелко нарезанный репчатый лук (одна головка), три лавровых листа. Содержание гусятницы заливают сметанным соусом, добавляют воду. Гусятницу ставят в разогретую духовку. Тушат до готовности в течение 1,0—1,5 часов. При необходимости можно предложить в качестве гарнира жареный картофель.
Оленьи панты (мора)
Растущие рога северных оленей называются пантами. В июне во время коральных работ некоторые олени в сутолоке ломают неокостеневшие рога. Оленеводы перевязывают рог ниже перелома ленточкой или шпагатом, а обломанную часть отрезают или спиливают ножовкой. Собранные панты покрыты плотным коротким нежным волоском. Прежде чем приступить к трапезе, панты обжигают на костре или в печке, обожженный волос соскабливают ножом.
Едят (в сыром виде) кожу, покрывающую рог от основания до макушки, и его верхушечную часть в виде мягкого хряща. Данная пища, обладая хорошими вкусовыми качествами, благотворно влияет на организм: улучшает обмен веществ, повышает жизнедеятельность органов, поднимает общий тонус организма.
Каныга с ягодой
Это экзотическое северное блюдо считается деликатесным у многих коренных малочисленных народов севера. Особенно оно популярно у чукчей, коряков, индейцев, эскимосов. Как известно, домашний и дикий северный олень питается в основном различными лишайниками, листвой кустарников, зелеными и зимне-зелеными травами, грибами, если они есть. Данные корма служат для оленей основным источником углеводов, белков, жиров, витаминов, макро- и микроэлементов.
Каныга — это полупереваренное содержимое желудка северного оленя. Едят эту массу ложками, смешивая с ягодой — голубикой, шикшей, брусникой в произвольной пропорции.
У россиянина, возможно, эта пища ни запахом, ни вкусом не получит должной оценки. Однако у аборигена запах каныги вызывает восторг и аппетит. Данная пища способствует лучшему перевариванию и усвоению жирной мясной пищи. При этом организм аборигена дополнительно обогащается витаминами, макро- и микроэлементами.
Личинки подкожного овода
Россияне с большим вниманием следили за судьбой участников телешоу «Последний герой». Зрители, затаив дыхание, наблюдали за тем, какие испытания выпадали на них в борьбе за названный титул. Все, думаю, со мной согласятся, что самое трудное испытание было тогда, когда надо было в короткий срок съесть тропических тараканов, червяков, личинок и еще какую-то тварь. Многие зрители от виденного цепенели, приходили в шок.
Однако, если бы эту сцену показать африканским пигмеям с берегов Конго, они бы защелкали языком и сказали: «Вай, вай, вай, какую прекрасную пищу едят». Ведь подобную пищу они едят ежедневно, собирая червяков, личинок, букашек в тропическом лесу. Такая пища составляет существенную часть их рациона.
Все северяне знают северного оленя, но не каждый знает его злейшего врага — подкожного овода. Они около оленя появляются в конце июня - начале июля. Численность овода нарастает и достигает максимума к началу августа, а со второй половины августа значительно снижается. Самки подкожного овода откладывают яйца на отрастающие после линьки волосы оленя. Каждая самка откладывает несколько сотен яиц. Они прочно приклеиваются к волосу оленя. Через 3—4 дня из яиц выходят червеобразные личинки длиной 0,7 мм, сползают к основанию волоса, проникают через кожу и медленно продвигаются по подкожной соединительной ткани. Через 3—4 месяца личинки располагаются под кожей в области спины и поясницы, где проделывают отверстия — свищи. Вокруг каждой личинки образуется соединительная капсула. Здесь личинки находятся около семи месяцев, проходя за это время две линьки. В мае-июне созревшие личинки через свищевые отверстия выпадают на землю, зарываются в поверхностном слое почвы и окукливаются. Через 20—60 дней из куколок появляются половозрелые особи, которые через несколько часов спариваются, и оплодотворенные самки отправляются на поиски оленей. Цикл начинается заново.
Пораженность оленей подкожным оводом очень высока. На отдельных животных насчитывалось до тысячи и более личинок. Олени были настолько истощены, что погибали.
Созревшие личинки подкожного овода достигают длины 30 мм и толщины 13—15 мм. Это в триста тысяч раз больше по сравнению с объемом, который они имели при выходе из яйца. Для них характерно очень высокое содержание белка и жира. Некоторые коренные народы севера едят зрелых личинок подкожного овода в сыром виде. Северо-американские и канадские индейцы, чукчи жарят их и относят эту пищу к деликатесной. В таком виде они значительно вкуснее и полезней, чем китайские сушеные кузнечики.
Оригинальный зверек
По служебным делам я находился в Тыве и познакомился с охотником Нергырге Кон-оолом. В первый день нашего знакомства он сказал:
— Ты, я понял, во многих местах России побывал, ездил за рубеж. Интересуешься не только оленеводством, но и народами Севера, их культурой. Вот ты говорил про кухню ненцев, чукчей, эвенков. Это мне интересно. В нашей национальной кухне тоже есть оригинальные блюда. Ты говорил, что ел соболя, ондатру, белку. А сурка ел?
— Не довелось.
— Ну вот, сегодня на ужин поедим с тобой сурка.
Я не испытывал особого желания есть сурка, но надо было держать марку северянина и я одобрил предложение охотника:
— Это будет здорово. А как ты добываешь сурков?
— Существует несколько способов, но у нас есть и свой, оригинальный. Охотник надевает на себя одежду светлых тонов, на голову — шкурку с головы лисицы, берет в одну руку малокалиберную винтовку, в другую — маленькую палочку, на конце которой привязан хвост белого цвета (обычно это хвост яка). В таком снаряжении, пригнувшись к земле, охотник, пританцовывая, передвигается по колонии сурков. Тарбаган при виде такого зрелища, хотя и возмущается, и даже кричит, остается на месте, этаким завороженным столбиком, и охотник с близкой дистанции поражает его. Такая охота очень добычлива. Только надо учитывать, что тарбаган крепок на рану, поэтому стрелять его нужно исключительно в голову.
Вечером мы с хозяином ели сурка с домашней лапшой. Мясо тарбагана оказалось нежным, сочным и жирным. Очень вкусным. Хозяйка поделилась рецептом его приготовления:
— Тушку сначала вымачиваю. Воду меняю 2—3 раза. Затем разделываю на части, складываю в котел, заливаю водой, кладу соль, лавровый лист, перец черный горошком. Варю около часа. Потом кладу лапшу и варю до готовности. Мы, тувинцы, любим такое кушанье.
