ЮРГЕНСОН Пётр Борисович
Об охотничьих участках
В угодьях, где медведя усиленно преследуют в течение круглого года и часто тревожат (лесозаготовками, сбором ягод и пр.), а также в районах густонаселённых, он бродит очень широко и ведёт как бы кочевой образ жизни. Здесь район его кормёжек или охотничий участок (микроареал) значительно превышает обычные размеры.
Размеры площади такого участка определяются наличием и обилием кормовых ресурсов для всех сезонов периода бодрствования медведя. В таком участке должны быть сосредоточены все необходимые условия для его существования. Там, где медвежьих кормов мало и они рассеяны на большом пространстве, микроареал медведя весьма велик. В угодьях, насыщенных кормами, он много меньше. Особенно благоприятны для бурого медведя угодья с преобладанием разновозрастных и разнотипных еловых насаждений в сочетании с лиственным молодняком по вырубкам и старым гарям. Обилие глухих лесных речек и ручьёв, окаймлённых травяными зарослями, а также наличие лесных моховых болот делает такое угодье ещё более привлекательным для медведя.
В лесах Центрального лесного заповедника, расположенного на севере Западной области, благодаря наличию всех этих данных, поголовье медведей достигает внушительной цифры — 23 особи. При этом плотность их расселения определяется показателями запаса (на 1000 га лесной площади) как 0,76. Показатель для медведей всемирно известного Иеллоустонского национального парка в Северной Америке значительно ниже — 0,20, а, между тем, в этом парке медведи являются одной из главных его достопримечательностей.
В условиях Центрального лесного заповедника (весьма благоприятных для медведя) размеры района кормёжек — микроареала — нами определяются в 500—800 га. Детально изучавшиеся нами микроареалы двух смежно живших медведей определялись каждый в 700—800 га. Границы таких смежных микроареалов строго соблюдаются самими медведями. Мы не раз наблюдали, как медведь, дойдя до рубежа своей территории, без всякой видимой причины сворачивал назад и уходил в глубь своих владений. Без крайней нужды он не покидает их в течение ряда лет. Иногда этот порядок нарушают лишь мощные звери, уверенные в своей силе, да широко бродят медведи-«стервятники», выслеживающие пасущийся в лесу скот.
Весь участок — микроареал — бурого медведя бывает исхожен в разных направлениях. Следы хорошо видны в травянистом покрове и на влажных подушках мхов, часто образуют целые тропы, идущие в разных направлениях. Также нередко наблюдаются следы медведей на сырых дорогах, просеках и по берегам речек и ручьёв. В труднопроходимом лесу, где человека выдаёт каждый поломанный сучок, встретить медведя можно только случайно. Такие случаи бывают, когда наблюдатель сидит или медленно передвигается в пределах небольшого участка, например при сборе ягод и т. п. Значительно чаще удаётся услыхать лишь треск ветвей под лапами уходящего зверя или лай обнаружившей его собаки.
Любопытно, что на жировках (а также идя на берлогу) медведь петляет и бродит по труднопроходимым завалам, на лесосеках, гарях, в участках ветровала и т. п. Идти тогда по его следу чрезвычайно трудно. Но когда он пробирается от одного участка жировок к другому или к лёжке, то поступает совершенно так же, как человек, выбирая наиболее чистые, легкопроходимые места и тщательно избегая захламлённые участки, буреломы и вывороты, излишне затрудняющие его передвижение.
Чем питается медведь
В течение нескольких лет, производя на территории Центрального лесного заповедника различные исследовательские работы, мы попутно собирали данные о питании медведя. Так как всё, что написано до сих пор по этому вопросу, сводится к общим указаниям, не подкреплённым исследованием фактического материала, мы считаем необходимым ознакомить читателя с результатами наших наблюдений.
Всего нами было собрано 46 данных по летне-осеннему периоду питания медведя, полученных от анализа экскрементов медведя и из других наблюдений. Мы выяснили, что значение мелких позвоночных животных (мышевидных грызунов, мелких птиц и т. п.) в питании медведя преувеличено. Лишь в двух случаях из 46 мы установили, что медведь разрывал норы обыкновенной полёвки, нашли в экскрементах перья небольшой птицы. Остатков промысловых зверей и птиц в пище медведя не найдено вовсе. Муравьёв обнаружено 40,9 %, но удельный вес их в составе экскрементов (по объёму) невелик, в среднем 9 % (от 5 до 20 %). Чаще всего встречались крупные муравьи, живущие в гнилых пнях и колодах, несколько реже рыжие лесные муравьи, обитатели так называемых муравьиных куч. Мелкие земляные муравьи, живущие в кочках на лугах, встречались ещё реже и только в августе, когда медведь выходит на овсяные поля. Случаев поедания пчел, их личинок и мёда не установлено. Не установлено также ни одного случая разорения пасек. Встречаемость земляных ос, гнёзда которых медведь раскапывает и разоряет, в июле равно 30 %, в августе 5 %. Общая встречаемость беспозвоночных животных — 52,2 %.
Решающее значение имеют растительные корма. Из них наиболее важными являются не малина, овёс, брусника и т. п., которые появляются в период наибольшего изобилия кормов, а те, которые обеспечивают существование зверя весной и в начале лета. Такими кормами являются дудник или ангелика и другие зонтичные растения с питательными, сочными стеблями, побеги и молодые листья осины и рябины, и различные злаки. Дудником медведь кормится с ранней весны до глубокой осени. Кормится им даже тогда, когда всюду в изобилии имеются различные ягоды. По нашим наблюдениям, он поедает у дудника лишь среднюю часть стебля, тогда как по другим данным, он выкапывает его корневище. Поедания корневища зонтичных растений мы не наблюдали ни разу.
Не менее важным кормом является черника. В экскрементах она отмечена нами с 24 июля до конца октября. Средний удельный вес её в экскрементах — 52 %. Большое значение в осеннем питании имеет рябина. Встречаемость её плодов в сентябрьских экскрементах — 50 %, в октябре — 100 % при среднем удельном весе в 33,5 %. Удельный вес малины в период плодоношения — 44 %, но ввиду краткости этого периода (около 1 месяца) она по своему значению уступает другим кормам. Землянику взрослые медведи не едят. Из других ягодных кормов имеют значение клюква и крушина.
С середины сентября увеличивается значение различных злаков лесных растений почвенного покрова. В это время медведь, как и глухарь, поедает также немало увядающего осинового листа. Для оценки кормовых условий угодий важны, в первую очередь, корма, длительно входящие в состав пищи медведя, а также корма малокормных периодов. Группа ягодных кормов имеет также существенное значение. Она в значительной мере обеспечивает медведю нагуливание жира и поэтому в определении кормовых достоинств угодья этого зверя ягоды имеют важное значение. Если корма в угодье в изобилии, то в него, без риска нанести ущерб домашнему скоту, можно допустить большое поголовье зверя. Следует отметить, что пищевой режим медведя различен и зависит от наличного состава кормов его микроареалов и его индивидуальных наклонностей.
Кочёвки бурого медведя
Среднерусский равнинный медведь — осёдлый зверь и побудить его покинуть своё местообитание могут лишь такие явления, как лесной пожар, порубка леса на большой площади и усиленное преследование (последнее — не всегда). Иногда обильный урожай какого-нибудь из основных кормов побуждает его к краткосрочным миграциям за пределы своего микроареала. Часто медведи перекочёвывают туда, где в этот год обильно плодоносит клюква, лещина или дуб. На концентрацию медведей в дубовых насаждениях Горьковского края в годы урожая желудей нам указывал А. Н. Формозов. Такие иногда далёкие путешествия отмечал и В. Н. Каверзнев (1933 г.). В горных районах сезонные миграции — регулярное явление, так как основные корма различных сезонов здесь распределены в разных высотных зонах. Микроареалы и здесь имеют место, но они растянуты от лесных долин до зоны альпийских лугов.
К значительным миграциям склонен, по данным Рихада Якоби (1932 г.), медведь Семиградья (Карпаты). Горы Семиградья бедны кормами, и медведь осенью, когда потребность в обилии кормов у него особенно велика, регулярно кочует. Такие кочёвки принимают массовый характер каждые пять лет в связи с пятилетними периодами между годами обильного плодоношения дуба. В такие годы, как это установлено наблюдениями, медведи из горного района стекаются в равнинные дубовые леса с радиусом до 50—100 км. Концентрация медведей в это время в дубовых лесах бывает настолько велика, что за одну ночь можно видеть до 10—12 зверей.
Из горных угодий, где в достаточном количестве имеются брусника, ежевика и буковые орешки, медведи не мигрируют. Когда же ягода не уродилась, стада овец угнаны с горных пастбищ в долины, а бук не плодоносит, медведь на время исчезает из горных угодий и появляется в дубовых лесах предгорий. Отъевшись, он не ложится там в берлогу, а уходит в горы. Такие же миграции, но в меньших размерах, вызывает урожай брусники, который бывает не каждый год и не везде одновременно. Неравномерный урожай орешков бука также вызывает миграции. Массовые скопления медведей в дубовых лесах Семиградья были отмечены в 1911, 1916, 1921 и 1926 гг., затем в 1930 и в 1932 г., в связи с урожаем ежевики в одном из районов. В другом из округов в том же году, вследствие урожая желудей дуба, также образовалось скопление медведей. В районе с диаметром в 50 км было отмечено до 50 медведей. В облавных охотах за один раз обкладывалось от 12 до 15 особей.
Задирают ли медведи дёрн в трубку?
К. А. Сатунин (1898 г.) в своих очерках о млекопитающих б. Московской губернии упоминает, что медведи, поедая различные личинки и червей, а может быть и корни некоторых растений, задирают целые пласты дёрна на лесных полянах. Задирая дёрн, медведь подбирает его под себя и свёртывает в трубку наподобие того, как скатывают ковры.
В. Н. Каверзнев (1933 г.) говорит, что он этого приёма не наблюдал и никогда о нём не слышал. По нашим данным, приём этот не является редкостью. Один старожил — колхозник деревни Спас-Тербеево, расположенной в Загорском районе, на границе Долгоруковского лесничества, передавал нам, что лет 20—30 тому назад медведей в их лесничестве было так много, что бабы боялись ходить в лес. Медведи нападали на скот и травили посевы даже засветло. В эти годы нередко можно было встретить в лесу, на полянах, медвежьи «гумна» — большие площадки задранного медведями и свёрнутого в трубку дёрна. Нам лично также приходилось наблюдать задранные медведем в трубку пласты дёрна на глухих лесных луговинах в Центральном лесном заповеднике (урочище «Мартынова нива»), но небольших размеров. Наконец, корреспондент «Бойца-охотника», подписавшийся «Н. А.», в № 2 журнала за 1932 г. отмечает «сенокосные растребы, т. е. содранный дёрн, который обыкновенно медведь сдирает пластами, свёртывая их трубкой, как лист бумаги...» Таким образом, поставленный нами вопрос разрешается утвердительно.
Медведь и овёс
Для того чтобы иметь возможность держать в угодьях достаточное количество медведей для спортивной охоты, нужно гарантировать окрестное население от нападений медведя на домашний скот (об этом см. нашу статью в журнале «Боец-охотник» № 11—12 за 1932 г.) и от потрав овса. Овёс служит бурому медведю не существенной потребностью, а лакомством. В Центральном лесном заповеднике, например, есть ряд медведей, которые на овсы никогда не выходят. Усваивается овёс организмом медведя плохо: значительный процент зёрен, особенно спелых, остаётся совершенно не переваренными. Медведь пожирает овёс, почти не жуя. Встречаемость овса в экскрементах медведя за август — 50 %, за сентябрь — 16,6 %. В общем итоге — 23 %. Средний удельный вес — около 50 % (от 5 до 100 %). Встречаемость эта падает, однако, на очень короткий период (от 17 августа по 1 сентября); ранее этой даты ни одного случая потравы медведем овса в 1933 г. не наблюдалось. Таким образом, вредная деятельность медведя ограничена периодом в 15—20 дней. В связи с введением всюду твёрдых календарных сроков для уборки урожая этот период может лишь сокращаться, но отнюдь не увеличиваться. Спелый овёс медведь травит меньше, его привлекает, главным образом, полузелёный, выделяющий своё «молоко». Выходит медведь на овсы далеко не каждый день, даже если имеет возможность жировать только на одном участке посевов. Следовательно, период, в течение которого овёс нуждается в охране, весьма невелик. Для охраны овса вовсе не требуется караулить его с ружьём: достаточно иметь 1—2 злобных и вязких собаки. Не обязательно, чтобы это были лайки. Пригодна собака любой породы, лишь бы она не давала медведю покоя. Достоинствами настоящей «медвежатницы» она может и не обладать — «останавливать» и «держать» зверя ей не нужно. Я знал беспородных дворовых собак, которые своим неотвязным приставанием и лаем не давали медведю подойти ни к скоту, ни к овсу. Большинство собак чуют медведя издалека. Когда медведь бродит вокруг полей и хуторов, даже трусливые собаки всю ночь лают по нему у околицы. Стрельба в воздух скоро перестаёт пугать медведя, поэтому этот способ мало действенен. Если овсяное поле невелико, то хорошие результаты получаются от развешивания вокруг поля сильно пропахших человеком вещей: старых валенок, портянок и т. п.
Осенью 1933 г. медведь сильно потравил овёс у одного из наблюдателей заповедника. На другой год последний использовал названные меры, и овёс его остался нетронутым. Н. В. Волков из деревни Красное несколько лет подряд оберегал свой участок натянутым на невысоких колышках пеньковым шнуром. Смежные с ним участки бывали потравлены, а его участок потраве не подвергался. К осени 1933 г. шнур сгнил, поле осталось незатянутым и овёс Волкова был потравлен медведем в первую очередь. По нашим наблюдениям, очень действенным средством является вечерний обход поля босиком. К недавно обойдённому овсу медведь подойти не решается. Если же обойти поле ещё раз или два среди ночи, то урожай может быть сохранён полностью без большого труда для тех, кто его охраняет. Организовать охрану на срок в две недели гораздо легче, чем просиживать в напряжённом ожидании целые ночи на базе, в то время как медведь угощается на другом конце поля. Для охраны небольших лесных участков рекомендуют ещё два способа: раскладывают небольшие дымовые костры из гнилушек и развешивают на кольях обрывки старой, ношеной овчины от тулупов и т. п.
В б. Симбирской губернии, по словам Б. М. Житкова (1899 г.), применялся оригинальный способ охраны от медведей пчелиных пасек. Где-нибудь на дереве вешали небольшую лампу или сжигали небольшую щепотку пороха. Свет и запах пороха отпугивали зверя.
