Зингер М. Э.
(Заметки в пути)
Орел в полете
Бесснежная крымская зима, не знавшая настоящих морозов, прошла. Ее сменила чудесная весна. Зацвели миндаль, абрикосы, жасмин, душистая акация.
Еще в конце зимы орел построил большое гнездо на вершине неприступной скалы, у самого края бездны. Орел строил гнездо очень прочно, чтобы оно могло устоять против самого сильного ветра.
Надежные прутья служили каркасом; орел перевязал их гибкими тонкими прутьями, накидал щепу, сухую траву и вереск.
На этом ложе орлица снесла два яйца. Орел заботился о своей подруге, помогал ей, приносил пищу, когда самка высиживала птенцов.
С тех пор, как орлята вылупились из яиц, самец и самка попеременно улетали на поиски пищи. В просторное гнездо приносили дичину — гусей, уток, зайцев. Прожорливые птенцы не давали покоя родителям: непрестанным криком заставляли их часто улетать за добычей в горы.
Орел парил высоко, выискивая пищу зорким глазом. Однажды он встретился с восходящим планером (в те дни у крымского побережья происходили планерные состязания). Орел уверенно держался на высоте. Завидев планер, шедший ему наперерез, орел перелетел на другое место и снова продолжал свой подъем.
Паритель шел за орлом, одолевая забранные им высоты, и подымался все выше над землей.
Орел был воздушным лоцманом человека и словно показывал ему, как друг, где скрыты восходящие потоки и где лучше всего держаться планеристу. Восходящий поток одинаково помогал в парении и орлу и человеку, учившемуся у птицы ее высокому природному искусству.
То вправо, то влево вскидывал орел хищную, вооруженную мощным клювом голову, спокойно посматривая на парившие вблизи неживые, огромные крылья. Планерист не трогал орла, орел тоже не трогал человека. Человеку были ясно видны чешуйчатые лапы, маленькие немигающие глаза, невздрагивающие крылья.
Достаточно было бы пернатому богатырю ударить по плоскости планера, как немедленно нарушился бы центр тяжести и летательный снаряд камнем пошел бы вниз. Но орел не собирался нападать.
День целый и всю ночь напролет кружил бы планер вместе с орлом над землей. Но орел оставил вдруг восходящие потоки, взмахнул крыльями и стал удаляться по прямой линии. Нельзя было за ним угнаться, потому что птица летела в сторону от восходящих потоков теплого воздуха.
Человек приветливо помахал рукавицей улетавшему спутнику.
На северных широтах
Быстрый китобоец добыл крупного финвала. Особая машина накачала в тело кита сжатый воздух, чтобы морской зверь не утонул. В него втыкают яркий приметный флаг и гонятся за новой добычей. Это называется: оставить финвала «на флаге». В удачные дни промысловый корабль оставляет за день по три, по четыре и даже более китов «на флаге», а потом ходит по морю и собирает их. Они все будут прибуксированы к китобойной базе для разделки.
И откуда только узнали голосистые чайки об удаче советских китобоев-дальневосточников? На спине каждого зафлаженного кита уже сидят, кричат, дерутся сотни и тысячи чаек.
...Еще более удивительное зрелище на Крайнем Севере представляют птичьи базары. Их много на Чукотке, но еще больше на островах Новой земли. В недавнее время там насчитывалось свыше сорока птичьих базаров, а в каждом из них — по миллиону и более птиц!
Кайры селятся на неприступных скалах. Яйца откладывают на голый камень. Чайки-моевки строят гнезда из морской травы. Крик на базаре стоит такой, что охотники, точно глухие, не слышат друг друга. Этот необычайный шум и дал повод поморам назвать такие птичьи поселения базарами.
Самая крупная из чаек — бургомистр — селится на вершине базара. Эта чайка вполне оправдывает свое название. Она — разбойник. Бургомистр живет за чужой счет: разоряет гнезда, поедает птенцов и яйца, высматривает рыбачьи сети и обворовывает их. Бургомистр — лютый враг птичьих базаров.
Кайры, чайки-моевки, маленькие люрики объединяются в минуты опасности. Они отчаянно, с криком, кружат возле разбойника большой стаей. Каждая старается нанести насильнику удар. Случается, что эти маленькие птички одерживают победу над бургомистром. Насильник вынужден бывает выпустить свою жертву на свободу.
...Близится полярная зима. Крикливые караваны пернатых тянутся на юг: в Китай, Индию, Иран, Турцию, Египет. В одно из плаваний на пароходе «Моссовет» в районе мыса Сердце-Камень мы наблюдали поразительное зрелище. В течение нескольких часов над мачтами корабля низко тянули на юг, очевидно с островов Врангеля или Геральда, нескончаемые вереницы птиц. Они шли такой плотной массой, что на время стало темно на верхней палубе парохода.
Ледорез «Литке» пробивался ночью среди полярных льдов. Командование корабля вынуждено было зажечь прожектор. И вот на свет, разрезавший темень приближавшейся полярной ночи, повернули косяки птиц. Много уток разбилось в ту ночь о мачты, ванты и палубные надстройки корабля. Заботливый повар таскал корзинами битую птицу на камбуз.
Полярная сова — ярый враг бургомистра. Вот почему обычно рядом с совами селятся гуси-гуменники. Бургомистр, тревожащий своим разбоем гусей-гуменников, боится совы.
Полярная сова днем бодрствует, а ночью спит. Ее оперение настолько густо (даже на лапах), что надежно защищает от любой зимней стужи.
Полярная сова имеет снежно-белую окраску. В такой же защитный для Арктики цвет окрашены белый медведь, песец, заяц, белая куропатка.
Так позаботилась природа о защитной окраске зверей и птиц за Полярным кругом.
Поединок во льдах
Необычайной силой обладает морской зверь — морж. На льду он неуклюж, неповоротлив, но в воде трудно найти ему достойного соперника в силе и ловкости.
Необыкновенно силен и белый медведь...
Не раз спорили: нападает ли белый медведь на моржа?
Исследователь острова Врангеля и Северной земли доктор географических наук Г. А. Ушаков вместе с двумя охотниками выслеживал белого медведя на острове Врангеля, а медведь, как оказалось потом, выслеживал в это же время моржа.
Морж продвигался к краю льдины, ближе к воде. Медведь все же успел напасть на моржа прежде, чем тот достиг воды. И вот оба зверя скатились со льдины, подняв целый фонтан брызг.
Спустя некоторое время над поверхностью показалась голова медведя. Он тяжело выбрался на льдину, отряхнулся от воды и тут же залег.
Промысловая собака, подбежав к зверю, стала дергать его за мохнатые гачи. Зверь не шевелился. Тогда охотники приблизились к нему и увидели, что он мертв.
Морж, видимо, так сильно сдавил соперника ластами, что смял ему грудную клетку, не оставив ни одного целого ребра. Это и подтвердилось, когда занялись разделкой туши.
Морж так и не показывался из воды. Очевидно, и он стал жертвой поединка.
Да, велика сила у моржа, если он отваживается вступать в поединок с белым медведем, и не только отваживается, но и выходит иной раз победителем.
В жестоких боях звери наносят друг другу сильные удары клыками. На «плечах» у зверей остаются на всю жизнь мозолевидные следы — шишки. Вот почему старых моржей поморы зовут шишкарями.
Непослушный медвежонок
Ледокол «Красин» шел по узкому разводью в Карском море на разведку. С мостика мы заметили на громадном ледяном поле большую белую медведицу с медвежонком. Звереныш назойливо стремился к кораблю, откуда доносились до его чутья аппетитные запахи камбуза (кухни). Обеспокоенная мамаша часто поправляла шалуна, становясь между ним и «Красиным». Но медвежонок оказался норовистым. Только мать ослабляла свое внимание, как он тут же вновь опрометью кидался к судну. Это опасное баловство надоело, наконец, воспитательнице: мы увидели в бинокли, как медведица наотмашь ударила лапой по уху своего питомца. Тот присел на лед и жалобно завыл, взявшись передними лапами за голову.
Урок послужил к исправлению: через минуту-другую медвежонок продолжал следовать за матерью в сторону от корабля.
Медвежонок обиделся
В море Лаптевых встретились два грузовых судна. Одно шло с запада на Дальний Восток, другое — в обратном направлении. Дальневосточникам понадобился уголь, — началась перегрузка в открытом море.
На дальневосточном пароходе оказался небольшой бурый медвежонок. Он был куплен матросами в Петропавловске-на-Камчатке. Учуяв запахи открытой поваром тресковой бочки, медвежонок принялся таскать украдкой рыбину за рыбиной с нашего судна к себе, в укромное место на верхней палубе. Наш рачительный боцман морским глазом увидел творившееся беззаконие и принял единственно правильное решение: стал незаметно ходить за воришкой и перетаскивать рыбину за рыбиной обратно. Так продолжалось в течение всей стоянки. Медвежонок утомился от хлопот и, притащив последнюю треску из опустевшей уже бочки, присел отдохнуть. Каково же было его огорчение, когда он вдруг обнаружил исчезновение накопленного рыбного запаса! Пропали труды! С досады медвежонок прикрыл передними лапами глаза и завыл протяжно и жалостливо на весь пароход...
Белки переплывают Лену
Было это на берегу великой сибирской реки Лены. Я помогал полярным летчикам заправлять горючим самолет, на котором мы летели из Тикси к Иркутску. Один из бортмехаников вдруг крикнул:
— Смотрите на воду!
Километровая ширь Лены была унизана какими-то точками. Мы стали наблюдать за ними и вскоре поняли, что они медленно движутся по направлению ветра к нашему, возвышенному берегу. Вооружившись биноклями, мы разглядели, наконец, что это были живые существа. К нам, через километровую ширь реки, высоко подняв пушистые хвосты, плыли белки. Это была бесчисленная стая, с удивительным упорством преодолевавшая непосильный, казалось, водный рубеж. Стая переплывала реку в течение нескольких часов. Держались белки голова к голове. Много утонувших белок всплывало после со дна реки; их прибивало поднявшейся волной к берегу. Однако десятки тысяч белок все-таки вышли на наш берег. Отдохнув и обсушившись на ветру, они продолжали свой дальний путь в тайгу.
Ясно было, что белок гнали из тайги голод, бескормица, неурожай орехов или палы-пожары, охватывающие иногда большие пространства в сухую погоду.
Песец
Снежный покров морского льда был источен следами. Они напоминали ровную строчку швейной машины: песец ставит лапы след в след, одной линией.
Но как попал песец так далеко в открытый Ледовитый океан?
Песец — спутник белого медведя, он часто следует за ним по пятам. Он знает, что с богатого медвежьего стола перепадет немало и ему. А это, действительно, так. Задерет медведь на плавучем льду нерпу или моржонка, наестся до отвала, завалится спать — и тут наступает очередь песца, его пиршество.
...Медведь долго выписывал кривулины между торосами. А когда подобрался к ближнему торосу, за которым нежилась нерпа, то для верности прикрыл свой черный нос белой лапой — замаскировался, чтобы слиться совсем с белизной льда и снега. Нерпа недолго бьется в мощных лапах; медведь выедает нерпичье сало, а мясо бросает и, отходя в сторону, где снег помягче и попушистее, засыпает богатырским сном.
Песец, прыжками бежавший в стороне, приблизился к остаткам нерпы, затем смелей и смелей стал рвать на куски свежее мясо. Он даже вылизал всю кровь, которой был залит снег.
С тех пор, может быть, прошла уже неделя, и не одну сотню километров пробежал песец. Он оказался на материковом берегу. Кроме одной рыбешки, выброшенной волной на лед, он целый день ничего не ел. А голод мучит, тревожит, гонит и гонит зверька...
Беда! В тундре случилась гололедица. Лемминг остался жить под толстой коркой льда. Не разломать эту корку песцу: она остра, как стекло, и ранит лапки. Никак не добыть лемминга!
И вот чутье доносит: впереди лежит падаль. Природа выработала у песца осторожность, он обходит вокруг мяса и раз, и другой, внимательно и зорко осматривается... Голод же гонит все сильней и сильней вперед, к падали. И едва только он притронулся к ней — капкан защемил лапу.
Мороз усиливается, и песец скоро застывает. Промышленник кладет на нарты новый трофей.
Песец лучше всего идет на приваду, когда выпадет новый снег.
К весне, когда дни на Севере становятся длиннее, песец берет хуже, с апреля он и вовсе не попадается в капканы.
Подобно белке, песец запасает продовольствие. Он закапывает его в землю и возвращается к нему, когда в том случается нужда.
Полярная лайка
Собака в тундре и на берегу Полярного моря — незаменимый помощник и друг человека. Она возит на нартах разборное жилище, приводит охотника к берлоге, разыскивает место выхода тюленя на лед.
Головы полярных лаек похожи на волчьи. Уши стоячие, остроконечные. Морды вытянутые, удлиненные, хвосты закручены кольцом и закинуты на спину. Вокруг шеи у лайки пушистая, густая и высокая шерсть. Она нередко отливает серебристой сединой.
Хорошая промысловая лайка в одиночку преследует белого медведя. Несколько лаек могут «поставить» зверя: вынудят его присесть на задние лапы для обороны. Этого только и нужно охотнику. Он спокойно прицелится и даст верный выстрел.
Полярники, захваченные в пути сильной пургой, останавливают нарты, собирают собак в кучу и ложатся между ними, спасаясь от стужи.
...В низовьях Колымы каюр, везший меня, надевал на собачьи лапы специальную обувь. Она защищала лапы от поранений.
...Удивительно продуманно одеваются погонщики собак — каюры — в дальнюю дорогу. Ничего лишнего нет на путнике-чукче. Одежда его прочна, свободна и вынослива. Двойной пыжиковый мех не позволяет чукче мерзнуть в дороге и не мешает быстрым движениям. Очень часто каюр соскакивает с нарт даже на ровном пути. Он бежит за ними, облегчая труд собак. Ехать на груженых нартах — значит, бежать за ними почти всю дорогу.
На нашем Севере теперь работают автомобили, тракторы, вездеходы, аэросани, самолеты. Но собака продолжает там и поныне верно служить человеку. Она не раз спасала человека от гибели, находила дорогу домой в слепой пурге, отвлекала на себя сильного зверя. Собака — незаменимый друг человека на Севере.
