Иванов А.
Подойдя к обрыву, я глянул вниз. Над водой рваной лентой тянулся туман. Откуда-то доносилось хлопотливое кряканье уток, изредка кагакали гуси. И вдруг среди этих привычных для охотника звуков я отчетливо услышал песню: «Из-за острова на стрежень...» «Наверное, идет промысловый катер», — решил я.
Но песня доносилась с одного и того же места. Внезапно раздался выстрел, а через некоторое время — опять песня.
Туман несколько рассеялся. Приглядевшись, я заметил на воде силуэт лодки. На корме ее сидел человек, а на средней скамейке угадывался патефон.
Из любопытства я спустился к воде. Человек в лодке, видимо, заметил меня и подплыл к берегу. Когда лодка причалила, из нее вышел пожилой мужчина в непромокаемом костюме из шкуры нерпы. Мы познакомились.
— Ну, как добыча? — спросил я.
— Плохо, мешает туман. А у вас?
— Да тоже неважно... Всего четыре селезня.
— Эх, да вы на уток, — разочарованно протянул мой собеседник.
— А вы на кого?
— Я на нерпу.
— А патефон в лодке зачем? — полюбопытствовал я.
— Видно, вы в наших местах — новичок: про охоту с музыкой еще не слыхали, — широко улыбнулся мой новый знакомый.
Его звали Иннокентием Петровичем.
— Поедемте со мной, — предложил он, — рассказывать не буду, дело нехитрое — поймете все сами. Ружье вот только у вас для этой охоты не подходящее: дробовик. Ну да ничего, садитесь и проигрывайте пластинки.
Лодка отчалила от берега.
— Что заводить? — спросил я.
— Громкую музыку.
Над голубой поверхностью бухты полились звуки вальса. Туман растаял, видимость стала хорошей. Иннокентий Петрович внимательно смотрел по сторонам. Вдруг он вскинул винтовку и стал к чему-то напряженно приглядываться. Посмотрев в ту же сторону, я увидел только расходящиеся по воде круги. Но вот среди этих кругов показалась блестящая голова нерпы. Зверь наполовину всплыл на поверхность и, балансируя ластами, как бы застыл, слушая музыку.
Прогремел выстрел. Животное скрылось под водой. Положив винтовку, Иннокентий Петрович быстро повел лодку к месту исчезновения зверя.
Вскоре всплыла убитая нерпа. Ловко всадив в тушу гарпун, охотник прибуксировал ее к борту.
Подъехав к берегу, мы не без труда вытянули на песок десятипудового морского зверя. Разделывая добычу ножом, охотник спросил:
— Теперь поняли, зачем я беру патефон? А ведь думали, небось, что за чудак с музыкой на охоту ездит?
От Иннокентия Петровича я узнал, что в этих местах, на северо-востоке нашей страны, охота на нерпу с патефоном — не выдумка одиночки, а распространенный вид промысла. Не раз, бродя по берегам бухты с ружьем, слышал я потом, как охотники «развлекали» музыкой любопытных нерп.
