Витович В.
Во время своих многолетних охот мне не раз приходилось быть очевидцем несчастных случаев, происходивших вследствие неосторожности или недостаточного внимания одного из участников охоты.
В одном из таких случаев чуть не стал повинен и я. Мне пришлось участвовать в гаевой охоте на косуль и оленей в горах Циво-Гамборского хребта, близ гор.
Телава, в Грузии.
В охоте принимали участие несколько сельчан из сел, Курдгелаури, секретарь Телавского мирового суда В. А. Свимонишвили и я.
Будучи плохо знаком с местностью, где происходила охота, я потерял направление и отбился от товарищей. Проискав их безрезультатно часа два, я решил сесть и выжидать, не услышу ли выстрела или крика загонщиков.
В высокоствольном буковом лесу, не имевшем подлеска, было хорошо видно шагов на 150 кругом. Передо мной был крутой спуск. Вдруг я заметил шагах в 100—120 ниже себя что-то темное, медленно надвигавшееся по направлению ко мне. Скоро я разглядел, что это был медведь. Заложив в оба ствола патроны с пулями Вицлебена, я встал за высоким пнем толстого сплетения бука и, положив на него ствол ружья, решил ждать, когда медведь приблизится ко мне шагов на 40—50. Когда медведь приблизился на это расстояние, я тщательно прицелился ему в грудь и уже стал тихонько, чтобы не свалить стволов, нажимать на гашетку, как вдруг мой медведь встал на задние ноги, снял шляпу и начал рукавом вытирать лоб!
За секунду до этого я совершенно ясно и отчетливо видел голову медведя, его передние ноги, его длинную шерсть и вообще все детали медвежьей внешности. И вдруг картина мгновенно изменилась, и я сразу и также вполне отчетливо увидел, что это не медведь, а мой товарищ по охоте — В. А. Свимонишвили! Я обмер от ужаса: ведь еще четверть секунды — и я всадил бы ему пулю в грудь!
Оказалось, что Свимонишвили, так же как и я, заблудился я случайно пошел по тому же направлению, что и я, и, будучи человеком слабого здоровья, сильно утомился и, чтобы легче было взбираться по крутому склону, карабкался на четвереньках, придерживаясь за траву. Черная борода его и черная шляпа были приняты мною за голову медведя, а игра воображения дополнила остальные детали медвежьего облика.
Вот что может сделать воображение человека; об этом всегда должны помнить охотники.
Другой, почти такой же случай произошел несколько лет спустя на том же Циво-Гамборском хребте.
В гор. Телав в 1913 году прибыла военно-охотничья команда под начальством капитана С. для производства охоты по крупному зверю.
Так как никто из команды не знал этой местности, С. обратился ко мне с просьбой взять на себя руководство охотой. Я принял это предложение. Поднявшись в горы километров за 8 выше Телава, мы начали охоту. Во время гая я занимал последний номер, капитан С. стоял на предпоследнем. Во втором гаю, когда загонщики уже стали приближаться к цепи, я увидел, что капитан стал на одно колено и к чему-то начал присматриваться впереди; затем он поднял винтовку, прицелился и вдруг вскочил на ноги и начал громко на кого-то кричать. Через несколько минут на него вышел солдат, находившийся среди загонщиков.
Оказалось, что этот солдат, вместо того чтобы все время подавать голос, как это полагается загонщикам, шел молча, а так как ему пришлось спускаться по крутому склону, двигался на четвереньках задом наперед, придерживаясь за кустики; одетый в темно-серую куртку, он был принят капитаном за медведя и, если бы в последнюю минуту не сделал движения, типичного для человека, был бы убит.
В 1916 году мы охотились на кабанов близ станции Чархи, Закавказской железной дороги. В охоте участвовали инженер Н., бухгалтер Д. и моя жена. Охота происходила в густом лесу. Стрелков пришлось поставить на извилистой тропинке, шагах в 40 друг от друга, причем каждому из них был указан угол возможного обстрела с предупреждением, что до сигнала об окончании гая никто с места сходить не должен.
Инженер Н. боялся стоять один и поставил рядом с собой объездчика Джагана, отличного стрелка, бьющего на лету из винтовки фазанов. На соседнем с Н. номере поставили бухгалтера Д. Друг друга со своих мест они не видели.
Желая занять более удобные для обстрела места, вопреки наказам распорядителя, они передвинулись на несколько шагов таким образом, что Н. и Джаган оказались сзади Д., но не заметили этого.
Еще прежде чем начался гай, Джаган увидел впереди себя что-то темное и, думая что это шумовой кабан, знаками предложил инженеру Н. стрелять, но тот ничего не мог разглядеть сквозь чащу и дал знак Джагану, чтобы стрелял он. Джаган прицелился и выстрелил. Раздался страшный крик. Н. и Джаган поняли, что пуля попала в кого-то из охотников и в ужасе бросились по направлению к повозкам, на которых приехали охотники. Когда они пробегали мимо меня, я спросил: «Что случилось!» Н. ничего не ответил и продолжал бежать, а Джаган, не останавливаясь, крикнул мне: «Убил, убил!» — и продолжал бежать.
Подоспев к месту, где раздался выстрел, я увидел, что на земле сидит бухгалтер Д., а моя жена, стоявшая недалеко от него на номере, помогает ему снять пальто. Оказалось, пуля Джагана раздробила ему плечевую кость правой руки.
Более тяжелый случай, со смертельным исходом, произошел четыре года спустя.
Производилась облавная охота по волкам близ г. Кубы в Азербайджане. Распорядитель предупредил охотников, что разрешается стрелять только волков и напомнил о необходимости соблюдать осторожность. Когда загонщики были уже шагах в 100 от линии стрелков, но еще видны им не были, один из охотников заметил шагах в 80 впереди себя лисицу и выстрелил в нее дробью нулевого номера. Одна дробинка попала в лоб одному из загонщиков, проникла ему в мозг, и он, доставленный в ближайшую больницу, через несколько часов умер.
В 1922 году производилась гаевая охота по кабанам в Сальянском районе, в Азербайджанской ССР, в камышовых плавнях озера Ах-Чала.
Руководитель охоты, расставив цепь стрелков, возвращался к первому номеру, где его ожидали загонщики, чтобы завести их и дать нужные указания. Чтобы не производить на линии стрелков лишнего шума, он пошел не по линии, а шагах в 20 сзади ее.
Не зная об этом и услышав шум шагов распорядителя, один из охотников, подумав, что это идет шумовой кабан, обернулся и выстрелил на шум. По счастливой случайности пуля поранила ему только палец левой руки.
Таких, совершенно недопустимых случаев стрельбы на шум я знаю немало. Особенно много в этих случаях гибнет домашних животных.
Расскажу об одном из таких случаев.
В 1926 году производилась охота по кабанам близ ст. Хачмаз, Закавказской железной дороги. Брали очень крепкий гай. Цепь стрелков была расставлена на поляне, шагах в 2 от леса.
Шагах в 70 от меня стоял моряк З. Во время гая я увидел, что он прицелился во что-то впереди себя и выстрелил. Прошел немного вперед в кустарник, постоял там несколько секунд и вернулся на номер. Примерно через десять минут он опять произвел выстрел по тому же направлению. Оказалось, что первым выстрелом он, стреляя на шум, убил буйволенка, вторым — второго буйволенка, приняв его за кабана.
...Кадры молодых охотников у нас непрерывно растут, и мы, старые охотники, прежде всего должны научить их осторожности на охоте. Об этом надо напоминать как можно чаще.
