Лялицкая С. Д.
Стадо муфлонов
Горнолесная часть Крыма. Крымский госзаповедник. Живописные, мягких очертаний горы с высокими вершинами. Кругом необъятные леса. Светлые радостные дубравы, с зеленым подлеском, наполненные щебетанием птиц, треском цикад и других насекомых. Такие же светлые — сосняки, с сосной северной и крымской, отличающиеся зонтикообразной вершиной, создающей типичный ландшафт Средиземноморья.
А вот старый буковый лес. Массивные колонны серых стволов, несущих вверх свои огромные густые кроны. Даже в жаркий летний день здесь прохлада и полумрак. Птицы избегают вить свои гнезда в глубине буковых лесов, не видно здесь и насекомых. Всегда стоит торжественная тишина.
Но на первый взгляд безжизненные буковые леса, как и другие, дают приют многим животным. Здесь водится и заяц, и куница каменная, или белодушка, страшный враг лесных птиц, не истребляющаяся только потому, что является редким зверьком. Можно здесь встретить и ковыляющего на коротких ножках неуклюжего и толстого, с рыжевато-серо-черным мехом барсука. Иногда он, не замечая людей, пожирает буковые орешки и аппетитно чавкает, но, завидев их, громко фыркает и припустит рысью наутек.
Как-то мы шли по лесу: наблюдатель охраны леса Николай Миронов (кордон Узень-баш), наблюдатель-пенсионер Савелий Константинович Денисов, восьмидесятилетний, крепкий, коренастый, загорелый до черноты человек, студентка-зоолог Галина Багличенко и я. На повороте дороги, которая зигзагами спускалась вниз, мы увидели не более чем в десяти шагах от себя небольшое стройное животное рыжевато-серой окраски.
— Косуля, — сказал Савелий Константинович.
Животное вдруг мотнуло головой и стрелой пустилось в лесные заросли. Только мелькнула в траве его белая «салфетка».
Вдруг в кустах раздалось громкое рявканье. Можно было подумать, что там засел какой-нибудь хищник вроде тигра.
— Козел (самец косули) ругается, — усмехнулся Савелий Константинович, — не любят они, когда их беспокоят.
Известно, что на горах Большая Чучель и Черная можно увидеть горных баранов — муфлонов. И вот мы собрались в новый поход. Извилистая горная тропа, то крутая, то пологая; опять скалы и ущелья. Мы то взбираемся, то просто карабкаемся по склону горы. У нас уже имеется опыт выслеживания диких животных. Мы знаем, что, преследуя зверя, надо уметь затаиваться, прятаться, обходить его, стараясь попасть на подветренную сторону. Наблюдатель, с которым мы идем, предупредил нас, что муфлоны еще более пугливы и чутки, чем олени. Зрение, слух и обоняние у них безупречны. Для того чтобы увидеть муфлонов, надо быть очень осторожным.
Долго мы идем по каменистой тропе, не проронив ни слова, объясняясь только жестами, стараясь не задеть ногами даже маленького камешка, не произвести никакого шума. Наконец наблюдатель остановился у невысокой полуразрушенной скалы и, укрывшись за нею, молча указал нам наши места. Так же молча показал нам куда-то вбок и вниз. Мы смотрели, но ничего не видели, кроме серых скал, серых стволов буковых деревьев и таких же серых бревен, приготовленных к вывозу из леса. Но нам показалось, что некоторые бревна шевелятся. И только в бинокль мы увидели, что среди буковых бревен лежат на отдыхе, словно замаскированные, муфлоны.
У муфлонов — бурый мех, на хребте — темная, почти черная полоса. Бока, нижняя часть тела и ног, кончик морды — светлые, почти белые. Ноги высокие, стройные, туловище крепкое, коренастое. У самцов огромные, загнутые назад рога, имеющие на себе до 40 поперечных морщин. Концы рогов направлены вперед и несколько вбок.
Мы долго любовались муфлонами. Но вдруг кто-то из студентов громко кашлянул. Сторожевой муфлон топнул ногой (он обычно и фыркает, но мы, конечно, не услышали этого). И тотчас же все стадо было на ногах. Быстро и легко животные последовали за своим вожаком. Муфлоны — настоящие дети гор. Они прыгают по таким кручам и скалам, которые недоступны для других животных. С необыкновенной легкостью, ловкостью и грацией перескакивают они овраги и промоины до двух-трех метров ширины, удерживаются всеми четырьмя ногами на небольшом выступе скалы.
Днем, когда жарко, муфлоны отдыхают в тенистых буковых лесах. Ночью пасутся. Высота хребтов, на которых проводят муфлоны лето, равняется в среднем 1380 м. Зимой они спускаются в долины рек на высоту 500—600 м. В зимнее время им приходится питаться лишь сухими жесткими травами, ветками и древесной корой. Особенно трудно им в многоснежные зимы. Поэтому работники заповедника их подкармливают. Для муфлонов, а также для оленей и косуль закладывается в кормушки сено, омела, вешаются веники из веток различных деревьев.
Ягнята муфлонов, в отличие от детенышей оленей и косуль, в первый же день своей жизни следуют за матерью и бегают так быстро, что поймать их невозможно. Маленькие муфлоны чрезвычайно подвижные и игривые. Они все время играют, бегают, догоняют и бодают мать и друг друга.
В Европе муфлоны почти всюду истреблены. Остались они в небольшом количестве на островах Средиземного моря — Сардинии и Корсике. В Крым муфлоны были завезены в 1913—1914 годах. С Корсики было привезено 10 муфлонов, из зоопарка Аскания-Нова — 3 муфлона. (В Аскании-Нова муфлоны были не чистокровные, а в помеси с домашней овцой). Все они были помещены на вершине горы Большая Чучель в «зверинце». Так назывался большой загон, огражденный проволочной сеткой. Там же вместе с ними помещались и кавказские олени, и дагестанские туры. Муфлоны хорошо акклиматизировались на новом месте. К 1917 году их насчитывалось уже около 23 голов.
Выпущенные из загона во время гражданской войны, муфлоны всем стадом держались в районе бывшего загона. В то время сильно развилось браконьерство, и ко времени создания заповедника (1923 г.) осталось только около 10 голов. По наблюдениям старейшего наблюдателя Г. Ф. Седуна, вожаком в этом стаде была самка кавказского тура, т. е. животное совсем другой породы.
Со времени основания заповедника поголовье муфлонов очень возросло. К началу 1941 года их было около 600 голов. Но во время войны они были сильно выбиты захватчиками-фашистами. Думали даже, что муфлонов совсем не осталось, но в 1946 году удалось найти до 30 животных. В настоящее время стадо муфлонов увеличилось до сотни голов. Они живут на вершине и склонах гор Черная и Большая Чучель. Количество их быстро увеличивается. Акклиматизация муфлонов дала блестящие результаты.
Кроме муфлонов, в крымском заповеднике производилась акклиматизация белки-телеутки. В 1940 году было отловлено на Алтае и выпущено в заповеднике 125 белок-телеуток. Они хорошо прижились, освоили новую пищу — буковые орешки, размножились, рассеялись по всему горному Крыму. По учету 1945 года белок в заповеднике имелось до 10 тысяч.
По оленьему следу
Как-то весь день бродили мы с наблюдателем Иваном Алексеевичем Свиренко (с кордона Светлая поляна) по буковым лесам в поисках оленей.
Встречали много следов, но все они потом терялись среди каменистой почвы. Видели и совсем свежие оленьи лежки — большие неправильной формы площадки с сильно примятой травой. Попадались нам молодые деревца со свежескушенными верхушками. Все говорило о недавнем присутствии оленей.
Наконец вышли на тропку, всю избитую оленьими копытами, пошли по ней, нашли совсем свежие отпечатки копыт, которые потом вдруг сразу исчезли: видимо, олень сошел с тропки и пошел по траве. Словом, нам в тот день совсем не повезло: оленя мы так и не увидели.
На другой день отправились в эти места с вечера. Ночь была чудесная, лунная, светлая; так таинственно прекрасно было в глухом лесу... Но ни один олень, ни одна косуля не прошли мимо нас, вероятно, мы не сумели выбрать место с подветренной стороны, и проходившие животные чуяли человека и убегали подальше.
Уже на рассвете, возвращаясь на кордон, мы издалека увидели трех оленей, пасшихся далеко внизу, в широком овраге. Нам хотелось увидеть оленей вблизи. Спустившись с холма, стали обходить стадо кругом так, чтобы попасть на подветренную сторону. Двигались медленно, все время затаиваясь и прячась за камнями и стволами деревьев. Но не успели подойти, как стадо бросилось в бегство. Еще мгновение — и красивые, грациозные животные уже взбирались на почти недостигаемую кручу. Только град мелких камешков посыпался вниз.
Наблюдатель, сочувствуя нам, сказал:
— Все же я покажу вам оленей поближе. Я поведу вас на солонцы.
Известно, что олени, как и все копытные, нуждаются в соли, охотно пьют солоноватую воду, лижут куски каменной соли, грызут почву вокруг солоноватых источников, любят кататься в соленой грязи. Поэтому в заповеднике, где охраняются копытные животные и где нет естественных, устраивают искусственные солонцы, копают яму и заполняют ее глиной, смешанной с солью; затем поверхность ее утрамбовывают. Олени с удовольствием едят эту соленую землю и часто посещают солонцы. В Крымском заповеднике чаще всего кладут оленям глыбы каменной соли — лизунцы.
К одному из таких лизунцов и повел нас Иван Алексеевич. Чем ближе мы подходили, тем больше видели тропок и следов животных. Сделав большой круг и обойдя лизунец с другой стороны, мы спрятались за большими камнями. Ждали недолго. Из леса вышли небольшая ланка (самка оленя) и олень с прекрасными ветвистыми рогами. Олени стали обнюхивать глыбу соли, затем, немного полизав ее, не спеша удалились. Вскоре они скрылись в кустах.
Стало ясно, что олени нигде не задерживаются подолгу. Наблюдатель объяснял это тем, что они испуганы производившимся отстрелом и стали очень осторожны.
Он рассказал нам, что менее осторожными олени — взрослые самцы — делаются только во время рева, в так называемый брачный период. Олень ревом подзывает к себе ланок. И вступает в страшный бой с другими оленями, которые пытаются переманить собравшихся вокруг него подруг в свое стадо. Рев начинается в последних числах августа, оканчивается в половине октября. Реветь олени начинают с наступлением темноты и продолжают до рассвета. В сильные ветры олени молчат. Особенно охотно ревут в тихую дождливую погоду. Олени ревут очень громким обрывистым голосом, напоминающим не то хриплое мычание быка, не то рычание хищного зверя, не то звук гигантской трубы. Свой рев олени сопровождают еще особым уханьем.
Нам не раз приходилось наблюдать ревущих оленей, для чего мы прятались в укромном местечке, где-нибудь между скал и кустов так, чтобы самим быть незамеченными, но в то же время хорошо видеть животных.
Известно, что рев оленей — это также и пора поединков и драк, которые представляют очень интересное зрелище.
Вот на лесную полянку выходит огромный олень. Он вытягивает шею, высоко поднимает голову и испускает громкий отрывистый трубный звук. В ответ ему раздается не менее зычный призыв. На поляну выходит другой зверь. У обоих глаза налились кровью, сверкают от ярости. Враги идут друг другу навстречу. Они нервно роют землю копытами, нагнули головы, направили вперед рога. И вот они столкнулись, послышался характерный сухой стук рогов. Стоявшие рядом ланки испуганно шарахнулись в сторону и остановились поодаль. Драчуны расходились и снова бросались друг на друга, широко расставив ноги и напрягая все тело. И снова слышался храп и фырканье, раздавался стук рогов.
Звери, равные по силе и ловкости, борются долго. И только когда одному из них удается ударить отростком рога в бок противника и тот невольно отступает, победитель новым натиском сбивает его с ног, бьет рогами и копытами. И тогда побежденный позорно бежит, израненный, с кровавой пеной у рта.
Иногда бои оленей кончаются трагично. Случается, что победитель в пылу гнева сбрасывает противника с крутого обрыва и тот разбивается. Иной раз, потеряв точку опоры, вслед за побежденным летит и победитель.
Иногда олени так сцепятся своими большими, с множеством отростков рогами, что уже не могут их расцепить. После долгих бесплодных усилий они, ослабев, тяжело дыша, падают на землю и погибают от истощения. Когда в Крыму были волки, драма разыгрывалась при их содействии очень быстро.
После оленьих боев вся поляна выбита копытами, валяются куски мха, кора, содранная с деревьев. Опытный глаз сразу узнает, что здесь мерились своими силами благородные олени.
— Интересно отметить, — говорил нам наблюдатель, — что те же олени, которые во время рева дрались не на жизнь, а насмерть, после не испытывают друг к другу никакой злобы. А в марте быки отделяются от ланок и мирно бродят по нескольку голов вместе.
Рев — очень удобное время для производства учета количества оленей. Такой учет систематически проводится работниками заповедника.
Известно (много раз проверено работниками заповедника), что весь период рева олень находится в одной и той же местности. Основываясь на этом, каждый наблюдатель проводит учет по своему участку-обходу.
Ежедневно, к вечеру, наблюдатель приходит на какое-нибудь возвышенное место, откуда яснее и отчетливее слышен рев. Наблюдатель посещает место наблюдений в течение десяти дней (с 20 по 30 сентября), ежедневно ведет запись, указывает квартал и количество ревущих в нем оленей. Затем количество оленей множится на четыре, так как около быка бывает обычно одна-две ланки и два-три молодых животных. При таком способе учета могут быть и неточности, но не очень большие.
Зимой учет оленей производится по снегу, по белой тропе, путем закладки пробных площадей. Наблюдатели проходят по этим площадям и считают все оленьи следы на своем пути. Иногда, случается, считают и старые следы, иногда один след подсчитают два раза. Но все же, если не точные, то приблизительные сведения этот учет дает.
На отстреле оленей
По глухим тропам Крымского леса идут люди с охотничьими ружьями. Они осторожно пробираются между кустами и скалами, садятся в засаду, замирают, ждут появления зверя, зорко всматриваются в окружающие предметы, чтобы вовремя заметить добычу.
Вот на поляне пронесся олень; достигнув невысоких зарослей шиповника, он остановился, поднял голову, втянул воздух трепещущими ноздрями. Это был подходящий момент. Грянул выстрел. Олень подскочил и бросился бежать. Но вскоре он залег среди кустов шиповника, опутанных кистями ломоноса. Охотник поспешил к раненому зверю. Олень вскочил, сделал несколько шагов и грохнулся наземь. Выстрел был меток, и рана смертельна. Когда охотник подошел, олень был уже мертв.
Невдалеке послышались другие выстрелы, еще и еще... Охота на этот раз была удачна. Но не всегда бывает одинаково... Иногда олени появляются целыми стадами, иногда идут один за другим. А случается, охотники сидят дотемна, и ни один зверь не появится.
Убитые олени подвозятся на лошадях к лагерю. Особенно много затруднений бывает, если подбитый олень падет в балку. Спускают, насколько позволяет крутизна, лошадь, и оленя вытаскивают волоком. Тут же, на месте, освобождают от внутренностей, окутывают, предохраняя от мух, марлей.
Так охотятся охотники-отстрельщики в Крымском заповеднике.
На красивой солнечной Веселой поляне («Она душу веселит», — говорят наблюдатели), в пяти километрах от кордона Светлая поляна, расположен охотничий лагерь. У небольшого горного ручейка, с чистой, прозрачной, как слеза, водой расставлены брезентовые палатки, расчищено место для костра.
Отстрельщики привезли сюда, кроме всего необходимого для работы, и все необходимое для жизни — продукты, посуду, матрацы, теплые одеяла — в горах ночью очень холодно.
В числе отстрельщиков — бывший командир 10-го Ялтинского партизанского отряда, ныне начальник охраны леса Иван Васильевич Крапивный, охотник Петр Иванович Кособродов, его брат наблюдатель Михаил Иванович, их племянник Петр Георгиевич. Принимают участие в охоте и шоферы, увозящие туши оленей в город. Заходят и охотятся и наблюдатели с кордонов.
Установлен точный режим дня. В четыре часа утра отстрельщики уходят на охоту, возвращаются в десять-одиннадцать часов. Часов до шести отдыхают, а затем опять на охоту — до тех пор, пока светло и можно стрелять.
Привезенных в лагерь оленей освежевывают, разделывают туши. По древней охотничьей традиции жарят лакомство всех охотников — печенку.
Студенты-зоологи, приехавшие в заповедник на практику, помогают научным сотрудникам: производят обмер рогов, промер кишок (к нашему удивлению, оказалось, что средняя длина кишок оленя доходит до 30 метров).
Утром шофер увозит туши оленей в Алушту, сдает в торгующие организации. Мясо оленя очень жирно и вкусно.
После ужина охотники обычно сразу же засыпают крепким здоровым сном. Ночи в горах холодные и туманные, но у нас много теплой одежды, и мы сладко спим до утра.
Иногда же мы долго сидим вокруг костра, у приветливого огонька. Ведем нескончаемые интересные беседы с зоологами, охотниками и наблюдателями. Постепенно, во время бесед, вполне осознаем значение и необходимость сокращения численности оленей.
Олень благородный является одним из коренных обитателей заповедника. В дореволюционное время его сильно истребляли по всему Крыму. Начиная с половины прошлого столетия (1864 г.), запрещается охота на оленей в лесах по рекам Алме и Каче, а потом и по всему горному Крыму. Оставалось только «место царской охоты» — в Центральной котловине, но и там мог охотиться только царь и его приближенные.
В 1917 году на территории бывшей царской, охоты имелось 712 оленей. Во время гражданской войны много оленей было истреблено. Ко времени основания заповедника (в 1923 г.) осталось всего около 60 голов. Истребление оленей в заповеднике было строго запрещено, зимой животные подкармливались. И численность их быстро увеличивается. К 1941 году имеется уже до 2250 оленей. За время немецкой оккупации стадо опять сильно уменьшилось, и в 1945 году оно состояло всего из 730 голов. Но в 1952 году оленей уже насчитывается более 2000 голов. Такое количество оленей на сравнительно небольшой территории заповедника, конечно, может нанести значительный вред.
Как-то мы проходили через кордон Ольховая поляна. Встретившийся наблюдатель пригласил нас зайти в помещение склада. Там лежала большая, еще не разделанная туша оленя.
— Его убил сегодня ночью наш конюх, стороживший огороды. Регулярно, как стали поспевать овощи, олень приводил на огород свое стадо. Несмотря на значительную высоту проволочной сетки (2—2,5 метра), олени перескакивали ее. Они выкапывали картофель и свеклу, сгрызали кочаны капусты, наносили большой вред. Оленей прогоняли, на них кричали, били в железо, стреляли в воздух. Олени неохотно оставляли огород и по уходе людей тотчас же возвращались обратно.
Особенно сильно вредят олени лесонасаждениям. На опытных метровых площадках производился учет повреждаемости древесных пород копытными животными. Наблюдения показали, что более, чем другие породы, повреждается подрост дуба и бука. Очевидно, это происходит потому, что подрост других деревьев — ясеня, липы, граба — значительно ниже, чем у дуба и бука. Однолетние буки повреждаются мало, трех- и пятилетние буки — на 80 % буки старше пяти лет — на 96 %. Подрост более полутора метров высоты совсем не повреждается, так как высота его уже большая. Олень любит скусывать верхушки и побеги более низких растений — на высоте его головы.
Нам довелось и самим видеть «работу» оленей. Наиболее сильная заселенность оленями и сильная повреждаемость ими буковых лесов замечается в районе гор Малой и Большой Чучели, Черной горы, северных склонов Чатырдага. Олени скусывают и сдирают с деревьев кору, объедают верхушки молодых деревьев, побеги, почки, листья. По проезжей дороге с кордона Чучель на Яполах бросаются в глаза целые участки странно вытянутых растений; издали их можно принять за неудачные кустики культурного винограда. И только вблизи можно узнать в них подрост буков. Олени скусили их верхушки. Развились боковые ветки, — олени и их подгрызли. И теперь деревца, словно подстриженные с боков, выгоняют мелкие листочки, рост их замедлился. Это особенно очевидно, если сравнить деревца поврежденного участка с рядом растущих нетронутыми молодыми развесистыми буками.
При огромном количестве копытных вред, наносимый ими, принимает массовый характер. Для регулирования численности оленей и для доведения их до нормального, не вредящего насаждениям, количества и производится отстрел оленей. В настоящее время намечается их отлов — для акклиматизации в других местностях.
В заповеднике практикуется поимка и воспитание оленят (а также и косулят). Матери ланки и косули оставляют своих телят спрятанными в высокой траве (откуда их не видно), а сами уходят пастись. Беспомощный малыш в случае опасности припадает к земле, делается совсем незаметным, но если он обнаружен, его легко унести с собой. Да часто и сами оленята, оставшись без матери, идут за человеком, по пятам следуют за ним. Почти на каждом кордоне заповедника воспитываются, а потом сдаются в зоопарки те или иные молодые животные (олени или косули); муфлоны — делались опыты — почему-то не выживают, хотя, как и другой молодняк, их держат на полной свободе.
— Года два тому назад, — рассказывала жена наблюдателя (с кордона Хир-Алан), — была у нас молодая косуля, ласковая такая. Бывало, утром напьется парного молока — и в лес. Днем приходит, пообедает молочной болтушкой и опять в лес. И вечером является, покушает и остается на ночлег. Точно в свой час всегда приходила. Если на нее не обращают внимания, подойдет, бывало, сзади и начинает мордочкой толкать: «Дайте, мол, покушать». А выросла — ив лес ушла. Сначала приходила, навещала, а потом совсем исчезла. Одичала, наверно.
Зоолог Александр Иванович Гизенко, недавно приехавший в Крымский заповедник, шел однажды по лесу близ кордона Алабач, увидел заброшенную лесную сторожку и остановился, чтобы ее сфотографировать. И вдруг услышал позади себя шорох и быстрые шажки. Обернулся и замер от неожиданности: прямо на него мчался молодой козел-косуля, в воинственной позе спустив голову. «Как же он не боится людей?» — пронеслось в мыслях зоолога. И тут он вспомнил, что это, наверно, драчун Сокол, о котором ему уже говорили.
На Алабаче в настоящее время подготовляют нескольких животных для Киевского зоопарка. Александр Иванович видел там маленького беспомощного олененка, на высоких тонких ножках, который неотступно бродит за своим ровесником теленком. Вместе с молодняком телят важно разгуливает красавец олешек Тарзан...
Но тут мысли зоолога прервались, — остановившийся было козел вдруг бросился в «наступление» и основательно пырнул его своими молодыми, но уже достаточно острыми рожками. Пришлось схватить его за эти проказливые рожки. «Сокол!» — громко крикнул зоолог.
Этого окрика было достаточно: козлик сразу присмирел и стал, точно ни в чем не бывало, мирно щипать травку.
Об этом забавном приключении рассказал нам сам зоолог Александр Иванович. А жители кордона Алабач, в свою очередь, рассказали нам о своих многочисленных диких воспитанниках.
Много интересного о жизни и повадках оленей, муфлонов и других датах обитателей горных лесов узнали мы в Крымском госзаповеднике. Крымский госзаповедник.
