Мальчевский Алексей Сергеевич
После ознакомления с голосами и повадками птиц, а также с характером распределения их по биотопам полезно совершить обзорную орнитологическую экскурсию и посетить местность, которая отличалась бы разнообразием гнездовых стаций и где на сравнительно ограниченном пространстве можно было бы увидеть и услышать сразу большое количество видов птиц.
В этом отношении очень показательна природа Псковской области. Здесь много таких мест, где соседствуют лес и вода, а луга чередуются с полями и болотами и лесные птицы живут бок о бок с птицами открытых пространств. Район Пушкинских гор — одно из лучших мест Псковской области. Природа здесь несет отпечаток особого очарования. Широкие речные долины, изгибы Сороти, текущей среди заливных лугов и полей, плесы озер, мягкие очертания зеленых холмов, далекие лесные горизонты, смешанные и хвойные леса, старинные парки — все невольно настраивает на поэтический лад, и орнитологическая экскурсия приобретает дополнительный смысл.
Пушкинский заповедник ежегодно посещают сотни тысяч людей. С целью воссоздания обстановки, окружавшей Пушкина в Михайловском, специалистами описано все, вплоть до мельчайших подробностей. В 1979 году издательство «Планета» выпустило роскошную книгу-альбом «В краю великих вдохновений» со вступительной статьей И. Андроникова и М. Дудина. Автор текста С. С. Гейченко. В этой фото-литературной композиции средствами художественной фотографии сделана попытка воссоздать красоту и неповторимость пушкинских мест. Однако животный мир и звуковая среда окрестностей Михайловского, несомненно также вдохновлявшие поэта, остаются пока не освещенными в литературе. Нет еще обстоятельного описания местной фауны, в частности, птиц Пушкинского заповедника.
Мы вправе полагать, что в понятие «шум лесов», которое неоднократно встречается в пушкинских стихах, входило также и пение птиц. Подтверждением этого могут отчасти служить строки из стихотворения михайловского периода «Разговор книгопродавца с поэтом»:
...В гармонии соперник мой
Был шум лесов, иль вихорь буйный,
Иль иволги напев живой...
Хочется согласиться с мнением С. С. Гейченко, писавшего в одной из статей о том, что хотя птицы в стихах Пушкина упоминаются редко, тем не менее по характеру своей натуры он не мог не обращать на них внимания. Надо полагать, что описание птиц заповедника в сочетании с записью их голосов на магнитную ленту могло бы обогатить наши представления о природе, вдохновлявшей поэта в Михайловском.
Но имеем ли мы право по составу современной орнитофауны судить о том, каких птиц мог слушать Пушкин? Безусловно, имеем. Можно почти наверняка сказать, что основной состав птиц сохранился здесь таким, каким был раньше. Природа в целом весьма консервативна, и если она не испорчена цивилизацией, то обычно сохраняет первоначальные черты и фауна птиц. В пушкинских местах природа заповедана и осталась примерно такой же, какой была. Здесь та же долина Сороти с ее лугами и старицами, те же озера, рощи, парки. К птицам в заповеднике относятся бережно, их охраняют и даже привлекают, и это благотворно сказывается на их численности. За истекшие полтора столетия лишь немногие виды могли исчезнуть или проникнуть сюда по причине естественного сокращения или расширения ареала.
Можно, например, определенно сказать, что раньше не было в Пушкинских горах кольчатой горлицы, во всяком случае до 1975 года ее тут никто не наблюдал. Этот вид за последние десятилетия стремительно расширил свой ареал. Он недавно заселил всю Прибалтику и отсюда проник в Псковскую и Ленинградскую области. Кольчатая горлица — обитатель населенных пунктов. В Пушкинских горах ее отмечали на территории районного центра. Эта птица очень заметная и обращает на себя внимание прежде всего голосом и токовыми полетами самцов. Горлица часто сидит на телеграфном столбе или телевизионной мачте и поет, издавая громкие укающие звуки в определенном темпе и ритме: «у-у-уу-у-у-уу-у-у-уу». Временами она взлетает свечкой кверху, хлопая крыльями, и затем, расправив их горизонтально, планирует вниз. По размерам она меньше сизого голубя, но крупнее обыкновенной горлицы. Шею сзади охватывает черный полуошейник. По этому признаку она и получила свое видовое название «кольчатая». Несколько слов о другом виде — об озерной чайке. Вероятно, она была здесь и в прежние времена. Однако наверняка чайки вели себя несколько иначе: вряд ли тогда они кормились на помойках вместе с грачами, воронами и галками, как это можно наблюдать сейчас. Привыкание к человеку и изменение повадок — черта, характерная для целого ряда видов, но у чаек она проявилась сравнительно недавно.
По всей видимости, больше стало в Пушкинских горах скворцов, дроздов-рябинников, белобровиков и черных дроздов, коноплянок, зеленушек и других птиц культурного ландшафта. В то же время несомненно сократилось количество тетеревиных птиц, различных уток, сов и дневных хищников, численность которых в последние десятилетия упала в Европе почти повсеместно. Однако подобных примеров можно привести, в общем, немного. Основной состав певчих птиц, о которых прежде всего должна идти речь, сохранился. Во всяком случае, «иволги напев живой» в Михайловском и Тригорском можно услышать и сейчас. Наверняка в окрестных лесах, как и в настоящее время, тянули вальдшнепы. Их тягу можно наблюдать, в частности, недалеко от райцентра по дороге в Михайловское.
По дороге в Михайловское
Эта красивая дорога идет сначала через смешанный лес. Затем она вьется вдоль полей и перелесков, а после деревни Бугрово снова входит в старый лес, очень разнообразный по составу древостоя. Если по временам оставлять дорогу в стороне и идти по тропинкам, которых здесь много, то на пути от Пушкинских гор до Михайловского можно познакомиться по крайней мере с несколькими десятками видов птиц. Если экскурсия проходит рано утром или под вечер, в первую очередь будут слышны громкие голоса дроздов — певчих и черных. Певчие дрозды бывают заметны уже в самом начале пути, совсем недалеко от гостиницы «Дружба». Они держатся в хвойном лесу, где преобладают крупные ели, на вершинах которых они поют. Их сильные высвисты раздаются справа и слева от дороги. Поют они с расстановкой, всегда делая перерывы между несколько раз повторяющимися коленами. С наступлением сумерек количество певцов удваивается, и их голоса доносятся тогда со всех сторон. С одного места иногда удается услышать 4—5 птиц. Наибольшая активность пения в июне в 9—10 часов вечера и по утрам.
Среди певчих дроздов есть отличные певцы, которые по красоте напева могут поспорить с соловьем. Для них характерны сочные низкие тона и неторопливое пение. Попадаются, однако, и неважные исполнители. Они поют поспешно и часто попискивают и поскрипывают на очень высоких регистрах. По-видимому, это молодые птицы, размножающиеся впервые. Найти гнездо певчего дрозда нетрудно. В Пушкинских горах их много. Они располагаются невысоко в маленьких елочках или на нижних ветвях сосен. Если удастся обнаружить гнездо и заглянуть в него — запомнишь навсегда: довольно крупные ярко-голубые яйца лежат в гладком и глубоком, цвета опилок, лотке. Гнездо певчего дрозда с кладкой всегда поражает своей необычностью. Оно совершенно непохоже на гнезда других птиц, выстланные изнутри мягким материалом.
Голос черного дрозда можно услышать прямо с площади, в роще напротив здания райсовета. Не обратить внимания на его песню нельзя, настолько она громкая и заметная. Слышатся неторопливые сочные переливы, повторяющиеся через короткие промежутки времени. Увидеть певца удается редко. Он обычно скрывается в густой листве.
На лесном участке дороги многочисленна зарянка. С ней мы уже знакомились на экскурсии в еловый лес. Здесь она тоже придерживается ельников, выбирая наиболее захламленные места с богатым подлеском и подростом. В дневные часы зарянки поют мало. В это время они выдают свое присутствие звонким потрескиванием — сигнал беспокойства у гнезда. Иногда удается увидеть и саму птицу. Она может подпустить к себе довольно близко. Быстро шныряя среди кустов, зарянка порою как бы застывает на месте и трогательно смотрит большими темными глазами. Позой и повадками она походит на соловья или дрозда, с которыми состоит в родстве. Она высока на ногах, по земле передвигается прыжками, при этом часто приседает, поводя кверху хвостом. Большое оранжевое пятно на груди и шее сразу выдает ее. В период постройки гнезда можно увидеть иногда, как зарянки таскают в клюве мох, который они используют в качестве строительного материала. В связи с этой повадкой, очевидно, и возникла в средневековой Англии красивая легенда, будто зарянки (по-английски robin) находят в лесу неизвестных воинов, погибших в бою, и, проявляя о них заботу, прикрывают им глаза мхом.
Здесь же, в смешанном лесу с преобладанием ели, гнездятся дикие лесные голуби — вяхири. Их низкое, несколько истошное воркование бывает слышно прямо с дороги. Подойти к токующему вяхирю трудно. Это птица осторожная и первая замечает человека. Разглядеть ее обычно удается лишь во время полета. Важно только быстро поймать птицу в поле зрения бинокля. Если на крыльях и боках шеи есть крупные белые пятна, значит, ошибки в определении нет.
На лесной части дороги повсюду видны зяблики, поют белобровики, пеночки — веснички и теньковки, а также садовые славки, уже знакомые нам по прошлым экскурсиям. По выходе дороги из леса начинают попадаться жители полей, лугов и кустарниковых зарослей — полевые жаворонки, желтые трясогузки, луговые чеканы, обыкновенные овсянки, серые славки, коноплянки. Там, где встречаются заболоченные участки в кустарниках, поет болотная камышевка. Местами бегают по траве и летают чибисы, издали доносится кукование кукушки. На придорожных камнях можно увидеть каменок. Поведение их очень характерное. Будучи вспугнутыми, они всегда летят над самой землей, мелькая ярко-белым надхвостьем. Долетев до следующего камня или бревна, лежащего у дороги, каменка начинает забавно приседать. Затем, подпустив к себе на 10—15 метров, снова летит до очередного камня, причем всегда по пути движения человека. Такое поведение характерно для целой группы видов каменок нашей фауны, и один из них, живущий в южных районах, даже получил название «каменка-плясунья» или «чекан-попутчик». Чекан — это старое название каменок. Теперь в группу чеканов выделены луговые формы, родственные каменкам. Название «чекан» — звукоподражательное. У всех видов чеканов и каменок сигнал тревоги состоит из довольно громких чекающих звуков.
Луговых чеканов больше всего в долине Сороти, хотя и по дороге в Михайловское на лугах они нередко попадаются на глаза. Вся жизнь этой птицы связана с травами, среди которых она поет, гнездится и водит выводок. Когда птенцы оставляют гнездо, они летают еще очень плохо, едва-едва перепархивают. Они сидят в траве в разных местах и поскрипывают. Это их птенцовый призывный крик, позволяющий родителям быстро найти их и покормить. При виде человека луговые чеканы начинают выражать сильное беспокойство. Они постоянно издают свой тревожный крик «и-чекчек», перелетают с места на место, присаживаются на высокие травины, которые используют как наблюдательные пункты. Особенно много здесь желтых трясогузок. Лимонно-желтые самцы этих птиц поражают яркостью оперения.
Недалеко от деревни Бугрово наше внимание начинают привлекать птицы приопушечной полосы. Звонко поют обыкновенные овсянки, совершают токовые полеты лесные коньки. Они с песней взлетают с вершин деревьев и, сложив крылья, стрелкой спускаются на другое дерево. Поют здесь пеночки-веснички, зяблики, зеленушки. Из глубины леса снова доносится голос певчего дрозда. Можно встретить и сорокопута-жулана. В последние годы он стал редок. Тем интереснее проследить за его действиями во время охоты. Ловит он преимущественно крупных насекомых в воздухе и на земле. Причем ведет он себя иногда, как мухоловка: то висит в воздухе на одном месте, то опускается на землю и, поймав насекомое, снова летит на свой наблюдательный пункт. Особенно эффектен самец. У него серая голова, ярко-рыжая спина, светлый низ и белые основания перьев хвоста, которые хорошо заметны на полете.
До второй половины июня можно услышать и соловья. Он держится в густых зарослях кустов в сырых пониженных местах. С конца июня его присутствие можно определить по сигналу беспокойства, который соловей всегда издает, если потревожить его птенцов. Этот сигнал мало кто знает. Соловья обычно узнают по песне. Звуки же беспокойства совсем иные. Они представляют собой сочетание короткого высокого свиста и низкого кряхтенья «и-крр». Сигнал беспокойства — верный признак того, что соловей, несмотря на окружающие его опасности, все-таки вывел птенцов. В Пушкинских горах соловьи держатся в долинах рек Сороти и Великой, в парках, на кладбище и в других местах, но особенно много их в окрестностях бывшей усадьбы Воскресенское. Здесь можно слушать одновременно до пяти птиц. Гнездятся они вдоль ручьев, заросших кустарником. Напев у соловьев здесь особый.
Лес, через который дорога идет к Михайловскому, населен разнообразной орнитофауной. Здесь снова мы слышим певчих дроздов, зябликов, зарянок, садовую славку. На осветленных участках встречаются серые мухоловки и мухоловки-пеструшки. Последние гнездятся в естественных дуплах деревьев. Одна пара несколько лет подряд выводила птенцов в дупле огромной раздвоенной сосны, растущей у самой дороги. В более глухих местах можно найти гнездо крапивника и услышать его звонкую песню. На участках хвойного леса гнездятся пухляк и хохлатая синица. Изредка попадается даже рябчик, однако встреча с ним — крайняя редкость. Держится и ястреб-перепелятник, охотящийся за мелкими воробьиными птицами. С дороги можно услышать песню большой синицы, воркование вяхиря, голоса чижей, кукование кукушки...
Если экскурсия проходит в середине дня, когда голоса птиц обычно смолкают, то особенно отчетливо начинает восприниматься песня пеночки-теньковки. Она очень украшает лес в это время. Сидя на вершине крупного дерева, птица поет одну песню за другой. Кажется, будто маленьким музыкальным молоточком быстро ударяют по крохотному ксилофону или наковаленке. Отсюда и название птицы «теньковка» или «кузнечик». Песенка теньковки хотя и простая, но удивительно приятная. Если ее услышать хоть раз — запоминается навсегда. Среди лесной тишины летнего знойного дня она доносится с далекого расстояния. Своей звонкой песней теньковка часто встречает посетителей при входе в Михайловское.
В Михайловском
При посещении усадьбы и парка в Михайловском сразу же поражает обилие птиц и разнообразие их голосов. Не считая всем известных и ставших уже экспонатами для местных экскурсоводов серых цапель и белых аистов, здесь живет и гнездится еще по крайней мере 40 видов птиц. Представлены почти все местные виды дроздов, славок и пеночек. Из вьюрковых держатся зеленушки, щеглы и уже знакомые нам чечевицы и зяблики. Последние особенно многочисленны. Повсюду слышны их песни — пиньканье и рюмение. Из синиц обычны большая синица и лазоревка. Лазоревка гнездится в дуплах лип, а большая синица нередко выводит птенцов в скворечниках, вывешенных в центральной части усадьбы буквально на каждом шагу. В них гнездятся также полевые воробьи, многочисленные скворцы, мухоловки-пеструшки, иногда вертишейка и одна из самых декоративных птиц нашей фауны — горихвостка. Все эти птицы поселяются также в естественных дуплах старых деревьев, которых достаточно много на территории парка. Полевые воробьи, воспитывающие по два или даже по три выводка в сезон, занимают скворечники и дупла все лето. Скворцы же оставляют их довольно скоро. Скворчата вылетают из гнезд уже в начале июня. Лишь в отдельных скворечниках они задерживаются до конца месяца и затем откочевывают в пойму Сороти, где сбиваются в стаи и вскоре начинают совершать свои летние странствования по лугам. Вертишейка в Михайловском редка. Но всегда бывает приятно услышать ее весенний сипловатый голос — монотонное «пяй-пяй-пяй-пяй...» (8—10 раз) — и увидеть саму птицу, освещенную утренним солнцем. В этом случае вертишейку удается хорошо разглядеть. Она вся серовато-стального цвета с темными продольными пестринами на спине и темени и беловато-охристым низом. Птица сидит неподвижно, вытянувшись почти вертикально, и хотя клюв у вертишейки слабый, тем не менее весь ее облик, а также голос указывают на ее родство с дятлами, с которыми вертишейку сейчас объединяют в одно семейство.
Большой пестрый дятел постоянно посещает усадьбу заповедника. Заметить его легко, так как он все время летает от дерева к дереву. Его часто видишь на территории фруктового сада, где он собирает корм для своих птенцов.
На дорожках Михайловского парка иногда удается находить перья сов — птиц, которые вообще редко попадаются на глаза. Такая находка дает возможность не только установить присутствие этих птиц в парке, но и определить вид совы. Чаще всего попадаются перья серой неясыти — типичного обитателя старых парков. Опахала ее перьев удивительно мягкие. Они рассучены на всем протяжении пера и имеют на вершине каплевидное рыжеватое пятно. В Михайловском парке серая неясыть гнездится в дуплах деревьев. Поселяется она также и в разрушенных каменных постройках. Иногда эту сову можно увидеть и днем. Чаще всего мы определяем ее местонахождение по переполоху птиц, обнаруживших сову. При этом каждый вид начинает издавать совершенно определенный, свой видовой сигнал тревоги. Зяблики рюмят и пинькают, большие синицы тарахтят, славки вякают и т. п., и все вертятся у одного места, как бы указывая, где находится их враг. Подойдя ближе, можно, наконец, разглядеть и сову. Она сидит неподвижно в кроне ели. Видны большая голова, огромные круглые и темные глаза, смотрящие вперед, и светлый клюв, отличающий все виды неясытей от других сов.
Из птиц, местопребывание которых можно определить по находке пера, укажем еще на рябчика и вяхиря. Перья этих птиц попадаются на земле в соседнем лесу. Перо рябчика имеет длинный пуховидный придаток, стержень которого отходит от основания главного пера. Это дополнительное пуховое перо характерно для всех куриных птиц и заменяет отсутствующий у них пух. Перья у вяхиря, как и у других голубей, рассучены в основании больше чем наполовину, так что настоящее опахало занимает лишь вершинную часть пера.
Перья серой неясыти, вяхиря и рябчика
Дрозды-рябинники, пожалуй, самые заметные птицы парков в Михайловском и Тригорском. Правда, их поселения не бывают очень постоянными. Годами они буквально наводняют парки, но несколько лет подряд могут отсутствовать. В Михайловском они первыми обращают на себя внимание постоянным тарахтением около своих гнезд. То они гоняют ворон, таскающих из их гнезд птенцов, то накидываются на подлетевшего дятла или трещат при виде людей, близко подошедших к деревьям с их гнездами. При опасности, угрожающей птенцам, дрозды-рябинники применяют чрезвычайно редкий прием защиты потомства: они пикируют на врага, взмывают над самой головой и обдают его жидкими экскрементами.
Другой обычный здесь дрозд-белобровик попадается на глаза редко. Его легче услышать, чем увидеть. Песня его — обязательный элемент хора птиц в Михайловском. Более того, когда белобровики распоются, их голоса сильнее всего выделяются на фоне общего щебетания. Напев их простенький и монотонный, но он удивительно гармонирует с обстановкой старого тенистого парка, с зеленью прудов, горбатыми мостиками и растущими у воды плакучими ивами. Регулярно, через каждые 5—10 секунд, высвистывает белобровик свою несложную мелодию «ти-ти-ти-рю». Сидит он обычно высоко в кроне дерева. Увидеть этого дрозда легче у гнезда, которое он располагает почти всегда низко. Обнаружив человека у гнезда, белобровики возбуждаются очень сильно. Сначала они, тихонько потрескивая и кокая, перелетают с куста на куст, затем, при приближении людей к гнезду, начинают смело нападать, щелкая клювом и издавая стрекочущие звуки. Теперь разглядеть их нетрудно. Бросаются в глаза большая белая бровь и каштаново-красные испод крыльев и бока.
Голоса всех четырех видов славок можно услышать на территории самой усадьбы. Держатся они в густых зарослях кустарников вокруг «Домика няни» и вдоль заборов. Тут нередко раздаются сухая трелька славки-завирушки, громкие флейтовые высвисты славки-черноголовки, приятное журчание садовой славки. Два последних вида поют иногда строго по очереди: пропоет садовая славка, ей вторит черноголовка и т. д. Серая славка обычно токует уже за забором, вблизи от старого гнезда аиста, у отдаленно растущих березок и кустов. Сидя на вершине куста, она много раз повторяет свое «вичиречирючи», затем взлетает кверху, сопровождая полет более длинной трелью, и снова опускается на свой участок. По дорожкам у Дома-музея стремительно бегают, ловя мух, белые трясогузки, которые тут же и гнездятся. Их гнезда находили на зданиях или прямо на земле под прикрытием густой растительности. В 1977 году парочка этих птиц устроила гнездо на земле у крыльца музея. Самка плотно сидела на гнезде, не боясь сотен людей, ежедневно проходивших мимо.
С постройками на усадьбе, помимо деревенских ласточек, связана гнездованием также серая мухоловка. В парке она гнездится в изъянах стволов деревьев. Здесь же она обычно устраивается за наличниками окон. Гнездится на усадьбе в хозяйственных постройках и горихвостка, однако в последние годы она стала совсем редкой.
Бывает на территории усадьбы и поползень. Он держится преимущественно на лиственных деревьях. В парке его чаще всего можно видеть на дубах и липах. Посещает поползень и «аллею Керн». В районе еловой аллеи и Ганнибаловского пруда встречаются птицы, характерные для хвойного леса. Здесь можно услышать песню крапивника, зарянки, певчего дрозда. В верхней части крон огромных елей поет королек, имеющий самый высокий голос из всех наших птиц. Там, где стройные редкие сосны сменяются молодой лиственной рощей, раздается голос пеночки-трещотки.
Еловая аллея интересна и как место гнездования певчих птиц. Их гнездовые постройки часто находят именно здесь. В верхних ветвях старых елей прячет гнездо королек. Внизу, под кроной дерева, располагают свои гнезда крапивник, певчий дрозд, зяблик и белобровик. Тут они скрывают их от глаз ворон, сорок, соек и других крылатых хищников, иногда помещая гнезда на концах самых нижних лап, на высоте не более полутора метров от земли.
Нередко на территории парка и усадьбы, как и в пушкинские времена, бывает слышна флейтовая песня иволги. Когда созреет черешня, в сад прилетают сойки. Поют здесь щеглы и зеленушки. Однако основной орнитологической достопримечательностью Михайловского являются серые цапли и белые аисты.
Колония серых цапель в Михайловском — единственная в ближайшей округе. Это одно из самых северных колониальных поселений вида. По преданию, она существует с незапамятных времен. Судя по растительности и почве, колония действительно древняя. Непроходимые заросли очень высокой бузины, крапивы и других растений, произрастающих на почве, богатой азотом, — все указывает на то, что цапли живут давно. Постоянное поселение цапель объясняется сочетанием благоприятных условий гнездования и мест кормежки. Гнездятся цапли в кронах крупных сосен, растущих на возвышении, а за кормом летают в долину Сороти, в пойму Великой и на берега озер Маленец и Петровское. Таким образом, трассы их кормовых перелетов идут в различных направлениях и имеют иногда значительную протяженность. Характерный силуэт цапли, летящей за кормом на высоте 100 метров, можно, например, часто видеть в районном центре над Святогорским монастырем. Цапля плывет, как воздушный корабль, равномерно махая крыльями, втянув длинную шею в плечи и вытянув ноги назад.
Количество цапель, гнездящихся в Михайловском, меняется по годам, но в целом колония, конечно, большая для средней полосы. В 1977 году насчитывалось около 80 гнезд, из них жилых (с птенцами) — 50, то есть всего в этом году здесь жило около 100 взрослых птиц и примерно 300 молодых. Сидящие в гнездах птенцы в ожидании прилета родителей все время переговариваются то тихим, то более громким «ка-ка-ка-ка-ка...». Этот звук разносится далеко, и его постоянно можно слышать из разных концов усадьбы парка. С прилетом родителей в колонии возникает невообразимый шум. Еще при подлете к гнезду взрослые птицы издают дикие визгливые выкрики, птенцы подымают громкий крик, машут крыльями и стараются по очереди выхватить корм прямо из глотки родителя. Иногда они заползают в нее с головой, так что становится страшно за здоровье кормящей птицы. Однако ее глотка настолько растяжима, что даже резкие движения головы и клюва птенца не причиняют ей никакого вреда. Уже в июне взрослые птицы начинают линять. В их крыльях появляются просветы, а на земле, под гнездами, попадаются крупные маховые перья.
Единственное в 1977 году гнездо белого аиста располагалось на ели со сломанной вершиной сразу за оградой усадьбы. В прошлом здесь гнездились три пары, затем две, а после 1977 года — ни одной. Сокращение числа аистов именно в Михайловском не совсем понятно. Дело в том, что в последнее время численность этих птиц возросла по всей Псковской области и Прибалтике. В Эстонии, например, аистов стало больше в три раза. Аисты даже проникли на территорию Ленинградской и Новгородской областей, где раньше они не гнездились. Вряд ли в Михайловском аистам не хватает корма. По-видимому, здесь мало мест, где они могли бы располагать свои тяжелые гнезда. Даже последнее пристанище аистов — та ель, на которой они гнездились, стала непригодной, так как верхние ветки ели своими лапами обрастали гнездо сверху. Такие ветки нужно время от времени спиливать. Хорошо бы, кроме того, соорудить еще несколько площадок на вершинах наиболее крупных деревьев, как это делают в других местах, куда аисты и переселяются. По свидетельству В. С. Бозырева, в Пушкинском заповеднике, в частности в Тригорском парке и на окраине самого поселка Пушкинские горы, где аистов специально привлекали, в последние годы появилось несколько новых семей этих птиц.
Аист — птица декоративная. Вид его всегда вызывает восхищение. И, конечно, семья аистов в Михайловском очень украшала усадьбу. Жила она здесь примерно треть года. Птицы прилетали в конце апреля и улетали в конце августа. Надо надеяться, что вскоре аисты снова появятся в Михайловском.
Наблюдения за аистами интересны во многих отношениях, и у их гнезда стоит задержаться подольше. В брачный период аисты наглядно демонстрируют сразу два явления: способность издавать очень громкие неголосовые звуки и «петь» дуэтом. Стоя на гнезде друг перед другом, самец и самка во время исполнения своей «песни» поочередно резким броском закидывают голову на спину и хлопают клювами. Стучат они не беспорядочно, а в определенном ритме и темпе и строго согласованно. При замедленном воспроизведении такой «песни» на магнитофоне согласованность стучания аистов особенно заметна. Стукотня аистов далеко разносится по всей округе.
Для того чтобы увидеть, как аисты кормят своих птенцов, надо продежурить у гнезда целый час. Если птенцы уже большие, то они шапкой стоят на гнезде. Тренируясь перед полетом, они подолгу машут крыльями и подпрыгивают над гнездом. В жару птенцы раскрывают клювы и бывает видно, как колеблется их глотка. Физиологи называют такое явление «полипноэ», хотя учащенного дыхания при этом не наблюдается. Охлаждение происходит за счет обмена воздуха лишь в верхних дыхательных путях, главным образом на поверхности глотки.
Приносит пищу каждый раз одна птица. Вторая часто дежурит у гнезда и всегда приветствует подлетевшую громким трещанием клюва. Иногда можно наблюдать смену партнеров. Птица, сидевшая рядом с гнездом, улетает за кормом, а принесшая его остается с птенцами. Пища аистов исключительно животная: насекомые, амфибии и рептилии, изредка грызуны. Змей аисты всегда приносят в пучке травы. Это своеобразная упаковка скользкой и подвижной добычи. Гадюку или веретеницу птенцы разрывают на части — каждый тянет в свою сторону. Изредка в жару аисты приносят птенцам воду и поят их по очереди, однако наблюдать эту процедуру доводится очень редко.
(Рисунки перьев выполнены дочерью А. С. Мальчевского — Ольгой.)
Печатается по книге: А. С. Мальчевский. Орнитологические экскурсии. — Л.: ЛГУ, 1981. С. 131—145.)
